– Снова…, – раздраженно прошипел Вормер.
Печальное настроение мастера сменилось злостью, ведь в очередной раз его младшая сестра целый день прохлаждалась без дела. Вормер взглянул на часы – второй час ночи, и про себя пообещал дождаться и серьезно поговорить с ней.
Пока что, он снял с себя верхнюю одежду и сел за рабочий стол. В его часть комнаты входят: стол с масляной лампой, небольшой покореженный шкаф, полки и старая скрипучая тахта. Мастер начал полировать и собирать в единый механизм все найденные им ненужные детали и металлолом. В этом занятии нет какой-либо цели, здесь важен процесс – если он доставляет удовольствие, то и результат в виде аккуратно собранных красивых механизмов будет на лицо. Одним словом, мастер вкладывает в эти простецкие детали настроение и душу. Все его творения аккуратно сложены на полках в углу. Он часами может рассматривать их. Казалось бы, абсолютно бесполезные движки и шестерные механизмы, но Вормер, глядя на них, может вспомнить, что испытывал и чувствовал когда собирал их, это как медитация. У каждого человека есть свои странные увлечения, вот у него такое, к тому же, не требующее денежных затрат.
Через полчаса раздался хлопок входной двери, и послышался звук торопливого закрывания замка. Вормер, только услышав это, сразу встал из-за стола и направился к источнику звука. Выглянув из своей каморки, он увидел сестру, заходившую в свою часть комнаты.
– Кассель, – позвал ее Вормер.
Она остановилась и развернулась лицом к старшему брату. Это была девчонка шестнадцати лет с зелеными глазами и светло-русыми волосами, убранными в хвост. Она была ниже Вормера чуть больше чем на голову – уменьшенная копия их матери. Кассель унаследовала ее форму лица с острыми выпирающими скулами и угловатую худую фигуру.
– Привет, Вормер, – сказала она.
Девушка неспешно подошла к брату, старательно пряча за спиной инкурват и смычок – это музыкальный инструмент с четырьмя струнами, напоминающий скрипку, который был создан самой девушкой. Также из ее наплечной сумки торчали тонкие деревянные дощечки, на которых углем были написаны ноты.
– И тебе добрый вечер, ты где была?
– Дела у меня были…
– Неужели, и что это за дела такие, с раннего утра до поздней ночи?
– Да я просто…
– Опять музыка, – насупился Вормер.
– Ты так об этом говоришь, как будто я совершила какое-то страшное преступление. Почему я не могу заниматься тем, что мне нравиться? – возмутилась Кассель, – что если я не хочу быть мастером?!
– Значит, останешься без крыши над головой! Ты уже не маленькая девочка, и кормить второй рот я не собираюсь! – сорвался он на сестру.
Для мастера каждый грош на счету и его злило такое легкомысленное отношение к труду.
– Но музыка такая же работа! И если я в этом плане отличаюсь своими взглядами, значит, я буду их защищать. Делай что хочешь Ворм, но мастером я никогда не буду! – вскрикнула Кассель и захлопнула ширму, перекрыв вход в свою часть комнаты.
Вормер еще минуты две стоял рядом с входной дверью и закрытым проходом в каморку Кассель, затем, чувствуя себя виноватым, пошел к себе. Очередная ссора с сестрой, опять «из пустого в порожнее». И так почти каждый день, и каждый раз после препирательств Вормер задавал себе лишь один вопрос: «Почему у нас никогда не получается нормального разговора?». Но он понимал, почему и ненавидел в себе эту черту характера, которая проявлялась в разговорах, подобно сегодняшнему с Ноки.
Как бы сильно он не старался быть серьезным и благоразумным, как его отец, Вормер слаб. Он не крепкий ни духом, ни телом. Выплескивает все свои страхи и эмоции на близких людей, обижая их. Все эти мысли преследуют его изо дня в день. И чем дальше, тем больше его желание, наконец, избавиться от своих недостатков и сомнений, портящих ему жизнь, и оправдать, хоть хиленькие, но ожидания, которые возникают у мастеров при виде старшего Цертамена. И сейчас, у него было такое желание. Вормеру казалось, что именно сейчас, как никогда, все плохо, и настал край. Либо же его так ломала усталость. Скорей всего второе, так как, попытавшись отвлечься за своим занятием, он уснул прямо за столом
Глава 2 «Творение»
Разбудил мастера рано утром монотонный металлический стук о стену и треск вращающихся шестеренок. Спросонья он приоткрыл глаза и, с трудом повернув затекшую шею в сторону источника звука, тут же проснулся. В том углу, где раньше лежали запчасти, и механизмы теперь стояло перекореженное нечто. Опершись руками о стены оно, согнувшись, скрипело и пыхтело. Его вдохи были похожи на скрежет открывающейся ржавой металлической двери: тяжелые и пугающие, от них мороз шел по коже. А тело –детали, созданные Вормером. Они соединились в отдельную машину самостоятельно, и это тело до сих пор приобретает форму. Сон как рукой сняло, мастер от неожиданности дернулся и упал со стула, забившись в дальний угол и не отводя взгляда от этого нечто. Тут, оно резко повернуло свою недо-голову, и сквозь огромные щели засиял белый холодный свет. Два огонька, направленные в сторону Вормера. Тот же стоял и боялся шевелиться.