– Помоги…, – неожиданно заговорило то создание, – Создатель….
Голос существа больше напоминал набор звуков работающих станков – дребезжащий и тяжелый, а речь казалась невнятной и механической, которую невозможно было даже близко ассоциировать с человеческой, и было слышно, как каждое слово дается ему с трудом.
Оно еще издало несколько звуков, а затем с грохотом рухнуло в углу, сложившись в груду металла, издавая еле слышные стоны. Вормер же просто стоял в комнате в полном непонимании происходящего. Чувства с бешеной скоростью менялись от страха и ужаса до любопытства и удивления, но он старался не дать эмоциям взять вверх над разумом. Он осмелился предположить, что, то существо в данный момент и в таком состоянии более-менее безобидно, поэтому решился на контакт с ним.
– Эй…, – сказал мастер, – кто ты или… Что ты такое?
Как бы сильно Вормер не старался быть уверенным и спокойным, дрожь в его голосе выдавала тот дикий ужас, который он испытывал, смотря на то, чего не может быть.
Оно откликнулось на голос парня хриплым и тихим рычанием и вновь подняло голову. Вормер опустился на пол, чтобы быть с ним на одном уровне и смог в деталях рассмотреть лицо этого непонятного явления. Вся его голова состояла из маленьких шестеренок и пружин, почти полностью спрятанных за алюминиевыми, сплавленными в маску, пластинами, спереди образующими заостренный птичий клюв, а сзади сходившимися в хребет из железных трубок и острых медных пластинок. Из-под клюва виднелась челюсть – острые гвозди которой имитировали клыки. Больше всего выделялись те светящиеся белые глаза.
Сделав два тяжелых вдоха, оно вновь заговорило:
– Помоги мне…
– К-как тебе помочь, и вообще… Ты кто?
– Ты создал меня, ты подарил мне жизнь, – тут оно со скрежетом приподнялось и предоставило обзору часть грудной клетки, затем культяпкой указало на разорванный корпус слева, откуда сиял такой же белый свет, – я часть твоей души…
Последние слова показались Вормеру безумными. И в тот момент он решил, что это либо сон, либо галлюцинации, может от того же тумана, который был вчера.
– Это все просто какой-то бред, – пробормотал мастер, параллельно шлепая себя по щекам и протирая глаза, – да того просто не может быть, это невозможно…. Как?!
– Любовь к своему делу творит чудеса, не так ли? – прохрипел он, – не думаю, что существуют более понятные объяснения, те механизмы…. Ты делал их, вкладывая крупицы души, и сейчас перед тобой представлено твое творение – целостное и живое, Создатель.
– Ну, я так понимаю, не верить, смысла нет. Но чего ты хочешь и зачем ты здесь?
– Я отдельное Сознание, существующее с первой шестерни, в которую ты вложил часть души, но у меня есть твои воспоминания. Я знаю твою боль: ты потерял свою семью и свободу. И ты боишься наихудшего, переживаешь за сестру.
Вормера удивили эти слов – откуда это нечто знает о таких вещах? Уже не было сомнений в реальности происходящего, а лишь огромное количество вопросов.
– Ты…. Ты, кажется, просил меня о помощи? – спросил его мастер.
– Помоги мне собрать мое тело, я пытался сам, но оно не устойчиво.
Вормер потратил целый день на надежную сборку его тела. В итоге эта непонятная конструкция из груды металлолома превратилась в двухметровую человекоподобную машину. Его задние конечности были двупалыми с большими железными когтями, а изгиб коленей назад роднил его с животным. Передние же были человеческими по строению, пятипалыми, но отличались наличием тех же острых когтей. Экзоскелет был массивным и прочным, но в то же время мобильным и гибким. По окончанию работы творение начало привыкать к своей форме и двигаться, испытывая шарниры и пружины.
– Слушай, – обратился Вормер к нему, – я знаю, что нужно о многом поговорить, особенно мне, но я предпочту это делать не вдвоем.
– Я буду ждать здесь.
Вормер кивнул и ринулся к выходу и заодно заглянул к сестре. Там ничего необычного: вся каморка забита с потолка до пола страницами и деревянными дощечками с нотами, весь рабочий стол испачкан углем для письма, а под тахтой валялись струны и различные вещи для настройки инкурвата. Кассель же не было. Она ушла раньше того, когда проснулся Вормер. После подобных ссор она всегда пропадает и, как правило, надолго. Но сейчас это было даже на руку, ведь с самого детства у нее была странная реакция на сёрвусов, да и вообще на неестественно движущиеся машины – от неприязни и отвращения до паники и ужаса. Страшно представить, как бы она отреагировала на это творение, созданное Вормером.