Огромным успехом у читателей пользовалась поэма сэра Эдвина Арнольда «Свет Азии», впервые опубликованная в 1879 году; эта поэма обстоятельно изложила принципы буддизма, тем самым вызвав к нему ещё больший интерес у европейцев[5]. То же самое можно сказать о теософии и о её сводной сестре, антропософии. Обе они разъясняли широкой публике индуизм и буддизм, в том числе и идею перевоплощения, в доступной для неё форме; но они перерабатывали и развивали, причём не всегда мудро, работы таких учёных-переводчиков, как Т. У. Райс Дейвидс, основавший в 1881 году Общество палийских текстов, и Макс Мюллер. К тому моменту эти учёные уже помогли Томасу Генри Гексли (биологу, а не ориенталисту) со знанием дела представить на Роменсовской лекции в 1893 году краткий обзор индуизма и буддизма, в котором он не скрывал своей симпатии к этим религиям и коснулся темы перевоплощения (Huxley, 1905).
Бергундер (1994), изучая верования в перевоплощение предков по всему миру, отмечал, что современные европейские родители иногда верят, что умерший ребёнок может вновь родиться в этой же семье в облике ребёнка, появившегося на свет уже после умершего. В качестве примера он приводит случай Бьянки Баттисты (1911), сообщение о котором я включил в эту книгу, и случай испанского художника-сюрреалиста Сальвадора Дали. Первенец родителей этого художника, получивший имя Сальвадор, умер в возрасте 21 месяца 1 августа 1903 года. Их второй сын, художник, родился чуть больше чем через 9 месяцев после этого, 11 мая 1904 года; ему дали имя его умершего брата (Secrest, 1986). Сальвадор Дали, по-видимому, никогда не говорил о том, что он помнит о жизни своего умершего брата. Однако его родители, особенно отец, верили, что их умерший сын переродился.
В середине XIX века римско-католическая церковь отказалась признать вновь объединившееся государство Италию. Антиклерикализм, развившийся позднее в том же столетии, привёл в 1905 году во Франции к юридическому разделению римско-католической церкви и государства. Некоторые сожалели о таком исходе, поскольку он открывал дорогу материализму, но свободомыслие может привести и к другим верованиям — например, в перевоплощение. Как бы то ни было, столетие спустя после того, как Шопенгауэр дал определение Европе, его высказывание уже не было столь же справедливым, как и прежде. С тем мы и приступаем к обзору верований современных европейцев.
Первый известный мне обзор появился в 1947 году. Количество опрошенных людей тогда было крайне низким, всего лишь 500 человек, и все они проживали в маленьком округе (административном районе Лондона, в Англии). Лишь около 4 % опрошенных людей легко согласились с тем, что перевоплощение существует. Однако эти люди составили 10 % от всех, кто признался в том, что он верит в сохранение нашего существования в той или иной форме после смерти (Mass-Observation, 1947).
В 1960-е годы опросы на тему религиозных верований проводились и в других (европейских) странах. В 1968 году был проведён опрос в восьми странах Западной Европы. К тому времени в перевоплощение верили в среднем 18 % опрошенных. Доля ответивших положительно колебалась в диапазоне от 10 % в Голландии до 25 % в (Западной) Германии. Во Франции в перевоплощение верили 23 % опрошенных; в Великобритании такого же мнения придерживались 18 % опрошенных (Gallup-Opinion Index, 1969).
Последующие опросы показали дальнейшее увеличение доли западноевропейцев, верящих в перевоплощение. По данным опросов, проведённых в десяти европейских странах в 1986 году, в среднем доля опрошенных, верящих в перевоплощение, увеличилась до 21 %, но это увеличение произошло, по-видимому, главным образом за счёт большого количества положительных ответов в Великобритании. В (Западной) Германии и во Франции их число осталось без изменений (Harding, Philips, and Fogarty, 1986). Опросы, проводившиеся в начале 1990-х годов, показали дальнейший рост числа тех, кто верит в перевоплощение. На этот раз в перевоплощение верили 26 % опрошенных в Германии, 28 % — во Франции и по 29 % в Великобритании и Австрии (Inglehart, Basanez, and Moreno, 1998)[6]. Опросы во Франции показали ослабление связей с римско-католической церковью. В 1966 году 80 % опрошенных причислили себя к католикам, а во время опроса 1990 года только 58 % опрошенных дали такой же ответ (Lambert, 1994). В том же опросе 38 % опрошенных заявили, что они не относят себя ни к какой религии, а 39 % из этой же группы верили в перевоплощение. Но не все французы, заявившие о своей вере в перевоплощение, были людьми нерелигиозными. Напротив, 34 % из тех, кто считал себя добрым католиком, верили в перевоплощение. Тем не менее складывается впечатление, что по крайней мере во Франции рост веры в перевоплощение сопровождается, с одной стороны, снижением приверженности главной религии страны, а с другой стороны, отмежеванием от всех религий как таковых.
5
В предисловии к своей поэме Арнольд писал: «Поколение назад в Европе было известно мало или вообще ничего, о великой вере Азии, которая тем не менее существовала к тому времени уже двадцать четыре века, а в наши дни превосходит числом своих последователей и распространённостью любое другое вероучение» (Arnold, 1879 / 1911, p. vii).
6
На основе данных, полученных в начале 1990-х гг., невозможно рассчитать общие коэффициенты для Западной Европы.