Под давлением бушующих чувств я оскалился. Тело уже само по себе принимало демоническую форму. Из мускулистой спины вырвались два костяных крыла, обтянутые кожей. Загнутые рога пробились из черепа, а рот обратился зубатой пастью.
— Как посмел создать столь отвратительное заклинание… Тебя ожидает мучительная смерть! — выдал ожесточенным дребезжащим голосом.
— Не стоит так горячиться, Люцион. Скоро твоя душа присоединится к ним. Миром может править только один! И это буду Я, — спокойно, словно холодная река, выдал тот.
Теперь Герой стоял абсолютно невредимый, даже некогда порванная одежда восстановилась… В золотых глазах появились очертания серебряной звезды, а от тела исходила бушующая магическая энергия.
Я собирался обрушить на него всю свою мощь. Хоть было трепетно и неожиданно, но всё ещё могу победить. Подонок явно не сможет нормально двигаться кое-какое время. Его туша должна привыкнут к бушующей энергии внутри. Мне только нужно жахнуть посильней.
Я вознёс руки к небу, одномоментно принявшись с невероятной скоростью сотворять множественные техники Божественного уровня. На земле появлялись рунические массивы, гексаграммы. В небесах отворялись врата призыва, откуда выныривал шип, увенчанный самой тьмой. Всё… буквально всё пространство затянули мистические техники. Земля задрожала, тёмный эфир внутри меня кипел подобно вулкану.
Герой немного улыбнулся кончиками губ.
— Действуй! — скупо кинул он куда-то мне за спину… внутри меня зарождалось ещё более скверное предчувствие. Прямо сейчас я занят сотворением великой техники, которая целиком и полностью сковала движения, будто цепь. Одна часть сознания боролось, срываясь на крик: «Развернись». Другая часть молила: «Не прерывай технику! Мало того, что она разрушится, так ещё получишь откат, который разорвёт тебя»
Я боковым зрением видел, как прямо сейчас личико моей дорогой любовницы расплывается в кровожадную гримасу, а глаза сверкают ненавистью. Милая на невообразимой скорости вынула подаренный лично мной артефакт для защиты: Перчатка коварства, которая может обойти почти любую защиту тела: если удар будет направлен точно в сердце.
Лили сконцентрировала всю доступную ауру в перчатке и через один короткий полувздох устремилась ко мне во вспышке чёрной молнии. Я остро почувствовал, как латная перчатка проламывает мне кости, как пальцы обхватывают сердце, вонзаясь в него острыми, как бритвы стальными когтями. Боль от предательства смешивалась с физической болью, вскипала и разрывала меня на куски.
Её нежно-розовые губы прошептали возле моего уха: «Прости, но ты слишком размяк, я призираю тебя за это!» — она вырвала мне сердце, задавила его так, что аж фарш противно вылез сквозь пальцы.
Весь мир застыл для меня. Время замедлялось, подобно предсмертному дыханию больного, прикованного к постели.
Пожираемый ненавистью, я прекратил сотворять технику, резко развернулся. Милая пыталась сбежать, но вот незадача — на мощную атаку Лили истратила весь эфир. Поэтому, я легко схватив её за запястье, притянул рывком к собственной груди. Почувствовав бешеное биение сердца. Я сжал дорогую в объятиях так сильно, что кости затрещали. В окрашенных наслаждением от совершённого предательства чарующих очах вспыхнул первобытный ужас. Лили что-то кричала, умоляла этого не делать, но я вонзился острыми клыками в тонкую шею, мгновенно вытягивая всю кровь до последней капли.
Герой на фоне хохотал безумным хохотом, упиваясь плодами коварного плана.
Моя плоть изнывала от страшного отката… Кожа лопалась, мышцы высыхали. Созданные нерушимые горы эфира во внутреннем мире трещали, от них буквально отлетали осколки и сыпались валуны на чарующий лес. Но! Я великий из Великих! Бессмертный Вампир! Владыка демонов. Даже потеря сердца или откат меня не убьёт. Тем более сейчас испиваю кровь одного из сильнейших демонов. Хотел бы я так думать, но… — Герой подлетел к нашим застывшим силуэтам, вознес пылающую длань желтым светом над шеей, а после обрушил, как гильотину. Ладонь, покрытая маной, срезала мою голову, что та мусором упала около двух трупов, немного прокатившись по земле.
Герой направил ладонь к телам, высвобождая светлый огонь, который сжёг останки. После чего он разворошил пальцами кучу пишущей паром золы, доставая сферу небожителя, где все ещё теплилась великая мистическая энергия, накопленная мной за тысячелетия жизни.
Триумфатор одной рукой подобрал мою голову, поднеся её за волосы к лицу, а второй впитывал силу со сферы.
— Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним! Я мог бы дать тебя равный бой с самого начала! Но зачем? Лучше убить тебя точно также, как олуха Императора! Представляешь! — воскликнул он. — Его родная и любимая дочурка, одурманенная мной, любезно отравила батюшку, за что её весело повесили! — прорычал он. — А я тем временем преспокойно свернул все на демонов, — говорил он, заливаясь инфернальным хохотом.