— О бандах говори, о бандах, — сделал выманивающий жест рукой.
— Одна орудует за городом, поближе к Империи демонов. Вторая, более зажиточная, в землях за особняком Кровавой розы. Только у них какой-то конфликт с работорговцами.
— К городу сейчас нельзя… Слишком много там Практиков. Поедем к Белым полям, — задумчиво выдал. — И ясен пень, конфликт! Они же воруют отцовских фермеров.
Около города слишком много сильных людей, которые могут быть способны раскрыть мой истинный статус, и тогда лебединая песенка будет спета. В мгновение ока окажусь на разделочной доске, где какой-то маститый аристократ будет вынимать из брюха потроха в надежде пролить свет на неразгаданную тайну сожительства маны да эфира.
— Пробуждай спящую красавицу и поехали ограбим Барона! — воодушевлённо сказал я, уходя из кухни.
— Лучше бы в могиле лежал, там хоть спокойно, — прошептал Арт.
* * *
Сейчас мы скакали по белым полям наперегонки с ветром. Люди, подобно бездушным комбайнам, усердно возделывали землю, принадлежащую моему достопочтенному отцу. Белая трава пойдёт на изготовление самого распространённого зелья под названием Либриум, которое славиться высокой скоростью заживления ран в городе Беззакония.
Выручка от продажи снадобья помогает оплачивать личное войско практиков и творить тёмные дела за кулисами спокойных дней. Бандиты служат бичом для тех, кто решит утаить часть урожая. Не с руки благородному фермеров четвертовать, так и репутация пошатнуться может. Лучше возложить чёрную работу в другие мозолистые, окровавленные руки.
Я позаботился о «маскировке» напялил какую-то изодранную накидку, поверх которой накинул плащ. Вид был такой себе, но ведь не красоваться едем, а потрошить и раскулачивать.
Передвигаемся на резко поздоровевшей кобыле. Моя кровь вдохнула в неё третью жизнь и заставила перейти на вторую космическую скорость. Ладно, шутки в сторону. Скакун, как карп, нырнувший во врата дракона, обратился Сумрачным конём. Такое бывает, когда вампир высасывает кровь животного, а потом поит своей. Так что наш транспорт поменял вид поглощаемого топлива: «Очень удобно, я считаю». Хотя обращать животных считается кощунством. Возможно, позже поймете почему. Зато живность быстрее переходит.
Пылкая иностранка допрашивала меня, куда я намылил удочки: пришлось отделаться от неё правдой. И леди уже хотела бы с головой нырнуть за нами, как я резко напомнил об умирающей матушке и что отец-чудовище у неё один. А я уж очень скользкий гад, запросто могу сделать с ней всяко рода непотребства по пути, чем остудил пламенное девичье любопытство.
В тот момент она посмотрела на меня, как на отходы, и скрылась в тенях деревьев.
Фермеры недовольно поглядывали на коня, словно хотели вынести наши тела в центр города, накинуть петли на шеи, затянуть до хруста, да и устроить веселые посиделки на виселице до намокания штанов чем-то жёлтым и коричневым.
Ненависть и опаску ко всему мимо проезжающему понять можно. Смертные гибнут на полях в промышленных масштабах. Каждая жизнь, стоящая меньше ломаного гроша, принадлежит Барону. Даже их дети будут работать до самых порогов Поднебесного царства, а потом их место займут внуки.
А почему бы не сбежать? Спросите вы. Потому что: монстры, разбойники, стражники, отсутствие родословной или документов. Не говоря уже о других благородных, которые с радостью приберут к рукам сбежавшего раба. Судьба несчастного глупца останется неизменной.
К закату солнца за хмурые облака мы въезжали в берёзовый лес. Здесь нет опасных чудовищ, разве что кроме людей. Обычная мирная зеленая зона, не зараженная тварями из разлома.
Поговаривать, что «подземелья» SS и SSS ранга пока никто не смог окончательно пройти. Оттуда уже как две тысячи лет выползают свирепые твари, а земля вокруг врат мутирует в нечто зловещее.
Хотелось бы мне за свою карьеру закрыть хотя бы одно такое.
На пути между кустов орешника нам встретились капканы. Несколько охотничьих ям с острыми копьями, а также тройка подвешенных бревен на растяжках. Удалось найти парочку полусгнивших человеческих трупов. Значит, мы были довольно близко к поселению разбойников.
Спустя двести вздохов мы пошли по дорожке бутылок из-под спиртного. Характерный запах меда оставался на деревянных горлышках. Как любезно было оставить столь примечательные следы, словно говорящие: «Мы здесь! Приходи убивать»
— Это может быть ловушкой. Не настолько же они тупые? — выдал, выкинув тару обратно на листву.