Время замедлилось.
Мужчина судорожно скользнул карими очами на рубиновый перстень, что размещался на среднем персте. Прями из рубина падали разные бутыли и талисманы. Больной согнулся, трясущиеся руки вырывали пробки. Кадык гулял вверх-вниз. Другими словами: целебные зелья были жадно испитые до дна, а талисманы накинуты на шею. Казалось, что под их весом стан может попросту согнуться.
Правитель стремглав ринулась из гостевого зала, полетела по коридорам, раскидывая руками слуг: некоторых в буквальном смысле взрывало от бушующей мощи вырывающийся из тела. Все это время палец иной пронзал внутренние органы, то забавлялся с сердцем, то тыкал в селезёнку.
Обычный человек или слабый практик уже бы сотню раз откинул конки, но правитель целого государства был совершенно на ином уровне развития. Потеря внутренних органов не сможет быстро оборвать жизнь, конечно, пока существует магия в ядре.
Он, подобно разъяренному быку снёс дубовые двери в покои, тут же словив несколько встревоженных взглядов только пробудившихся, измотанных наложниц. И подскочил к высокому занавешенному зеркалу, пятернёй сдёрнул тряпку. Завопил слова во всю глотку, попутно разбрызгивая кровавые слюни по стеклу:
— Немедленно покажи мне врага! — обратился к предмету, на поверхности которого появлялась детальная карта близлежащей местности. В случае успеха должна была появиться сияющая точка. Но цель поиска была слишком далёко.
— Как вообще возможно наложить проклятие с такого расстояния? Ублюдок в полторы тысяче километров от меня, не верю, — бессильно закричал король.
Развернувшиеся события воспламенили дворец. Стража, словно рой шершней, слеталась к покоям. Каждый боец источал жуткую магическую энергию. В смертное сердце могло прийти чувство, что вот-вот грянет апокалиптический гром.
— Я всё равно найду тебя, а после зверски растерзаю всю семью прямо у тебя на глазах. Всех прикончу и женщин, и детей! Даже псов твоих порублю! Или ты возомнил, что таким мелочным заклинанием можно меня убить⁈ — он выливал ярость неведомо куда.
Наложницы обмочились со страху. Вжимаясь хрупкими спинами в стены.
Но внезапно для самого правителя, над ухом пронёсся детский голосок.
— Я и не собирался тебя убивать в сию секунду. Так подразнить… а вот насчёт твоего маленького приятеля, не знаю! — он совершенно точно не понимал русский язык, но интонацию воспринял просто прекрасно.
Монарх невольно затрепетал так, как никогда прежде. Внутренний взор с опаской опускался на ядро. Каждая секунда была невыносимо мучительной, будто сейчас распахнёт двери, за которыми находятся изувеченные трупы любимой жены и детей. Острые колья нависли над тушей золотого червя. Каждый начал падать, словно пылающая башня. Полилась зеленоватая кровь, тварь противно запищала, принявшись судорожно биться об стенки ядра, что-то затрещало, как яичная скорлупа.
Мужчина словил десяток раскалённых иголок в сердце. Драгоценное творение разрушало ядро. Ещё один миг и столетия прогресса пойдут коту под хвост, а с ними и жизнь. Поэтому он нагрел ману до невероятной температуры. Червяк заживо сварился и навсегда затих.
Ярость в царской груди вспыхнула как первая любовь, но это совсем другая история.
* * *
— Ну вот! С одной проблемой разделались, теперь осталась ещё сотня. Нужно будет игрушку уничтожить, иначе воздыхатель сможет выследить нас, — с досадой произнёс я, разрушая куклу, что рассыпалось сухими соломинками.
— Почему не убил гада?
— Я бы с радостью, да это пока что невозможно. Техника всё ещё слабая, эфира очень мало. Для убийства такого кабана мне нужно как минимум пять тысяч единиц.
— Не стану лезть в твои тайны, но пообещай, что не будешь впутывать мою дочку в грязные дела.
— О чём это Вы, уважаемая? Вся ваша семья по уши в самых разных тайнах. Теперь мы связаны красной нитью. Но не собираюсь намеренно подставлять девчонку под удар ножа.
В её янтарных глазах отражались мириады бушующих сомнений и невысказанных слов. Женщина явно не была тупой. Женщину точно волновало моё происхождение и загадочные силы. Однако я не собираюсь выдавать правду за просто так. Хотя платно тоже не намерен. Информация в мире культиваторов цениться больше, чем магические камни или могущественные техники. Вскрыть правду о перерождении равносильно подписанию смертного приговора самому себе.