— Я ранил твоего «нецензурная реплика» Иди сюда! — выкрикнул, что было силы в глотке.
Вспышка окрасила тёмную ночь в белый. Проливной до этой секунды дождь смолк. Посреди взрывающихся красными всхлипами огня облаков находился старец поистине титанического телосложения. Живая броня на руках — молотах, чьи предплечья больше всего моего тела, трещала молниями и как бы перетекала чёрными волокнами с места на место… Между загнутыми острыми, как когти, пальцами рокотала голубая молния, что ткала копьё. Атлантическая спина оставалась ровной, и гордая мускулистая грудь надулась из-за обжигающего холодного воздуха.
Сивый старик во вспышке молнии обрушился на землю, оставив приличный кратер. Полосы средней длины развивались без какой-либо на то причины. По густым чёрном бровям гуляла тьма. Молочно-белые очи сверлили моё тело навыком оценки, отчего суровое славянское лицо становилось серым.
«Выглядит очень сильным», — мне абсолютно не было страшно. Ну да, на тело наплевать, я только думал, как разварить эту кашу. Как извести целый клан на тот свет. Ведь не отвалит же по-хорошему. Какая адская морока!'
— Что значит Безымянная тень? Что ты вообще такое? Почему твои параметры, как у практика на стадии формирования ядра, но в статусе стоит Просвещённый один? — грозно и надменно прорычал старец. — Говори погань, где мой внук! И быть может тогда, я оставлю твою семью живой, — из его внутреннего мира вырвалась всепоглощающая магическая энергия, от которой сам воздух отяжелел. Меня моментально, как гвоздь в крышку гроба, вновь прибило к асфальту. Многие практики последовали вслед за мной, другие упали на колени, иные не потеряли достоинства, остались невредимы.
Именно последняя категория злорадно потирала руки. Даю голову на отсечение, что их преступные умы вырабатывали план наживы, иначе у практиков не бывает: либо ты сожрёшь карпа, либо карп превратится в дракона и заглотит тебя целиком.
— Чего ещё изволите узнать любезный, а… нет! Пошёл к дьяволу, — кое-как улыбнувшись, прохрипел я.
Старец поднял латный ботинок и обрушил пятку на мою кисть, которую мгновенно перетерло в окровавленный фарш. Он отошёл на один шаг, сложил руки за спиной, и сказал:
— Я не люблю дважды повторять. Третьего раза не будет, — продолжил говорить, только грубее. — Где мой внук? Падла!
— Слушай дед. Я тоже никогда не предлагаю дважды. Твой паршивец плохо поступил, поэтому получил по заслугам. Сейчас он… — дед напрягся, вслушивался в слова. — Ха! Повелся. Не скажу!
— Впрочем у тебя по-любому ещё целая куча отпрысков. Зачем начинать войну? Одумайся, — спокойно говорил я, без надежды на понимание.
Стальная нога встала мне на спину. Я услышал треск собственных костей, почувствовал, как ломается позвоночник, ребра, шея, даже череп трескался. Вражеская мана подстегивала нервные окончания так, словно переплетённые провода искрились болью… Невзирая на то, что это клон, всё чувствовал, как собственным телом. Со стороны казалось, что ублюдок делает всё неаккуратно, но он работал как изощрённый садист. Давил точно в меру, чтобы последние проценты жизни не лопнули, как воздушный шарик.
Я мог бы изменить форму Безымянной тени, например, на чёрную лужу, чтобы не чувствовать боль. Но зачем? Пускай событие хорошо отпечатается в памяти.
— Почтённый! Мы члены дома Селезневых, можем предоставить Вам информацию про судьбу внука всего за пять магических кристаллов! — уверенный мужской голос. Из толпы вышагало три практика. Я больше не мог видеть их лица, так как глаз не осталось.
— Я Геннадий Фёдорович Русый, патриарх дома Русовых, клянусь своим именем, что заплачу вам.
Судя по немного зажатом голосу сейчас докладчика, он склонил голов, и в мельчайших подробностях докладывая о судьбе внука. Дед озверел, поднял меня за волосы, что-то кричал.
— Значит война! — холодно выплюнув слова ему в морду, я применил заклинание льда, ударил прямо в грудь и взорвал остатки эфира в теле.
Существенного урона это явно не принесло. Зато ужалил гада на прощание.
— Я найду тебя, где бы ты ни был! — взревел он и взлетел во вспышке молнии.
Сцена оборвалась.
Глава 21
Кажется, я запустил апокалипсис…
Правильный мир никогда не крутится вокруг героя одного романа. Это герой крутится вокруг мира, постоянно корректируя свой путь. Если ты, конечно же, не являешься Вседержителем всего — высшей божественной сущностью, которая может вертеть реальностью, как вздумается.