Закатное солнце лениво заплывало за сторожевой пункт, окрашивая пушки и броню солдат в золотой. Вечерний ветер приносил прохладу, гуляющую по развивающимся волосам, а ещё он приносил запах горелой плоти.
— Можно мне по-маленькому? — ропотно произнесла она.
— Конечно.
— Тогда отве… — Под себя, — скупо выплюнул я, кинув пылающий взор в мокрые зелёные глаза, слёзы вот-вот польются ручейками по щекам.
— Негодяй…
— Ещё какой.
Прошло ещё пол часа. Воды под ногами прибавилось. Юная особа, будто в трансе, шептала: «Какой позор, какой позор».
Улица умерла. Редкие прохожие спрятались по домам. Зажглись окна. А на сторожевых башнях включились прожекторы, снующие по этим самым улицам.
Поселение, судя по всему, большое. Я бы назвал его городком в пять тысяч душ. Возможно, старое название решили сохранить, бес его знает.
Вдали послышалось ржание коней и цокот копыт. Пространство между домами вспыхивало тускло-оранжевым светом от несущегося вперед факела, а по крышам прыгали причудливые тени.
Сперва показалось три мужчины верхом. Двое имели ступень просвещённого I. Третьим был тот парень. Сзади следовал мужчина неопрятного вида, возможно больной алкоголизмом. И солидный товарищ, похожий на бухгалтера. В его левой руке находилась какая-то книга. На груди висел монокль, что поблёскивал в полумраке.
— Да уж, господа хорошие, заставили вы мои больные кости потрещать, — аристократ болезненно сполз с лошади и вперед всех кинулся пожимать мне руку.
Такое халатное поведение вывихнуло мне мозги. Он что, совсем придурок или только притворяется. Я проверил: развитие находилось на второй стадии Просвещения, но характеристики как-то сильно деградировали.
— Я так понимаю, продавец Вы?
— Конечно. Отпустите бедную невесту моего племянника.
Я незамедлительно убрал руку с пленной. Жених подлетел, поднял её. Кинул на меня озлобленный взгляд и унёс её прочь.
— Господин, я сердечно надеюсь, что покупатель не вы? Видите ли, не могу усыновить демона. Совсем не могу, — с досадой молвил он.
— Как будет переходить дарение титула, — проигнорировав слова, спросил я.
— Печать поставлю на кожу. Потом секретарь выдаст грамоту. Всё просто, как два пальца обос… — легко выдал он, немного ссутулившись, будто бы ровная спина причиняла дискомфорт.
— Ваша халатность заставляет меня во многом усомниться.
Аристократ искренне удивился.
— Извольте… Никакой халатности нету.
— Видите ли, я тайно следил за вами. Точнее сказать, мне обо всем доложили ещё на границе. Когда вы заехали в нашу уютную помойку, ваша спутница проявила милосердие. Вели вы себя цивилизованно, достойно. А вот мучить бедную девушку нехорошо, она ведь уписалась, — тяжело вздохнул, указывая на высохшую уже землю. — Я хоть и пропащий человек, но очень полезный: единственная сволочь, которая торгует титулом в здешних краях. Понимаете, всё куплено, — пожав плечами, дополнил. — Где же моя будущая родня.
Значит, предчувствие не обмануло меня. За нами действительно следили, причем отовсюду. Такую слежку заметить сложнее всего.
— Сейчас будет, только без глупостей, — вежливо предостерёг. Моё отношение к этому мужчине немного улучшилось… Почему-то хотелось верить в его «честность».
— Упаси Батюшка Император, ненавижу кровопролитие, — он болезненно улыбнулся, словно желая в эту секунду завалиться в тёплую постель.
Далее, я свистнул, чем подозвал свиту. Мы долго общались со знатным. Решил не платить зельями, так как лучше будет их продать с аукциона. Сейчас оплатил со своего карма. Секретарь впихнул монокль в глазницу, написал полотно текста на красивом золотом листе, потом подул, надписи вспыхнули, возжглись в бумагу.
Арсия не шибко хотела получить печать на кожу. Какая-то там вера запрещала наносить любые символы на тело, благо благоразумие взяло верх, и не пришлось устраивать сцены. Отметка легла на хрупкое предплечье.
— Ухх… Поздравляю, моя двадцать седьмая дочурка, теперь тебе открыт мир аристократии! Хорошенько потанцуй на балу в мою честь, — посмеиваясь, с иронией сказал аристократ.
Помощник всучил нам бумагу.
— До утра не ходите на границу, вас не пропустят, — максимально сухо добавил тот, вынимая монокль.
— Не подскажите, куда можно пойти на ночлег? — поинтересовался я.
— Никуда… здесь нету трактиров или чего-то похожего. Местные в ряд ли пустят вас на ночлег… Но чем черти не шутят, Вы весьма приятный собеседник, — покашлял тот. — Поможет выйдет охмурить какую бабу, они тут неприветливые, а с вашей внешностью вообще пара пустяков.