Что касается меня то я преодолел порог Раба Вриля. Чувствую что до Слуги мне осталось еще чуть-чуть. Такими темпами я смогу даже перейти к новой магии. На контроле стихий далеко не уедешь. Однако я чувствую некое препятствие. Будто я что-то делаю не так как надо. В магическом руководстве ответов нет, а учитель мне ближайшее время не светит. Не хочу раскрывать свою тайну.
– Земляная фигура.
Для тонкой магии мне все же приходится читать заклинание, однако я их сократил до пары фраз. И теперь передо мной вырос бюст Тринадцатого. Достаточно детальный чтобы проникнуться всей злобой. Не забыть свою главную цель.
Тем не менее мне уже восемь. Стоя напротив зеркала не могу не восхититься своим телом. Эти мускулы действительно поражают. Для такого возраста я будто Сильвестр Сталлоне или Жан-Клод Вандам. К тому же маг и фехтовальщик. Хотя о фехтовании лучше не заикаться. Ведь дворянский стиль это лишь напыщенный танец с мечом. Слишком много лишних движений в угоду элегантности. Хотелось бы изучить что-то более полезное.
Биться на мечах я разумеется умею. Однако для мира где этому навыку отдали несколько тысяч лет для оттачивания мастерства мой уровень едва ли дотягивает до среднего. Это я говорю о настоящем фехтовании, а не дворянском.
Школа. В последнее время это слово все чаще мелькает в разговорах внутри поместья. Столкновение двух сторон:
Роджер – детям надо в школу.
Беатрис – наймем репетитора.
Репетитор конечно штука хорошая и удобная. Меньше мороки и затрат времени. Однако я все ещё желаю изучать этот мир. Поэтому решал самолично поговорить с матерью. Элизабет шла вместе со мной.
Чаще всего моя мать проводит время за вышиванием. Это, видимо, позволяет ей коротать время и успокаивать нервы. Иногда к ней присоединяется Куини. Но сейчас её тут нет. Беатрис сидела на стуле и мастерила что-то на подобии абстракции в которой проглядывались силуэты.
– Что это, мам?
– О, Пауль. Это? Великое Зарождение.
Звучит интересно. Я ничего о нём не слышал.
– Великое что?
– Зарождение. Говорят когда-то давно, в момент появления самого мира, его населяли сказочные существа и эльфы…
А эльфы не сказочные существа? Интересно интересно.
–… и вриль тогда кружил по миру в огромных количествах. Из-за этого существовало много видов чар, которые непостижимы уму человеческому.
– И что случилось?
– Появились люди. Говорят мы пошли от эльфов. Что-то вроде неполноценной расы… да уж. Кто бы мог подумать что кто-то из этой неполноценной расы изменит мир?
– И кто это был.
– Галма Величайший. Затем Илкер. Первый разделил мир с помощью Спейса, второй изменил всю суть магии, чтобы никто не смог более создать слишком могучих чар.
– А зачем ему это?
– Мы – люди, алчные существа. Нам всегда всего мало. И если бы мы стали непомерно сильными, то скорее всего уничтожили бы все остальные расы, – вздохнула Беатрис.
– Эта история – правда?
– Кто-то говорит что да, другие говорят что нет. Есть и те, кто считает что это правда лишь частично.
– Поня-ятно. Слушай, мам. Я тут хотел кое что спросить.
Прости Беатрис, все ради света науки.
– Спрашивай, дорогой.
– Неужели я хуже других?
Подействовало как удар током. Беатрис чуть себе палец не проколола.
– Кто тебе такое сказал?!
– Никто, – я поводил глазами по потолку, – просто мы живем в глуши… и я думал что когда подрасту то пойду в школу и там с кем-нибудь подружусь.
– Милый, ты же дружишь с Элизабет.
– Она девочка, – сказал я будто это аргумент, – тем более старше меня.
Элизабет стояла рядом и даже бровью не повела. Эх, ей бы в покер играть. Хотя есть у нее и другие плюсы. Может это из-за воздержания в предыдущей жизни или особенностей этого тела, но кажется у меня слишком уж развито либидо. Я поймал себя на этой мысли, когда во время очередной борьбы с кошмарами Элизабет, не смог отвести взгляда от её слишком уж задравшейся ночной рубашки.