От лица Пауля Фэйриана:
Я бродил вокруг поместья с печатями в руках. Как и сказал Маэль, достаточно было влить в каждую вриль и та загораясь фиолетовым творила заклинание… наверное. Честно говоря не знаю даже работают ли они вообще. После фиолетовой вспышки бумажки оставались все такими же печатями.
Прятать их было нелегко. Какую-то засунул в дупло, другую под камень. Не порвутся ли они? Я попробовал порвать одну до того как влил туда вриль. Та с характерным звуком разделилась на две части. Однако если влить туда вриль то простыми способами уже порвать не получится. Нужно использовать вриль в руках чтобы порвать активированную печать.
В дисциплинах боя такое тоже встречается. Если столкнуться два клинка – обычный и насыщенный врилем то обычный разлетится на осколки, даже если он будет острее и сделан из более качественных материалов. Поэтому обычные люди с владельцами вриля предпочитают не сражаться.
Если же столкнуться два насыщенных врилем клинка то сломается тот в который влили меньше вриля или хуже контролировали его поток. Все это было написано в магическом руководстве из дома Маэля.
Думая об этом я вспоминаю школу: интересно а что будет если столкнуться Олая и Хачи Шоуэ?
У Олаи насколько могу судить энергии больше. Однако с контролем она ни в какое сравнение не идёт с Шоуэ.
Что касается меня? Смогу ли я один на один победить кого-нибудь из них?
Под эти мысли и прошёл весь момент создания барьера вокруг дома. Обычный человек даже ничего не заметит, но магу достаточно использовать вриль на глазах чтобы увидеть полупрозрачный пузырь накрывающий всю территорию целиком.
Закончив работу я присел прямо за землю. Изначально я хотел тут побыть хотя бы несколько дней. Только вот обстоятельства изменились. Надо доставить тут тварь что у меня в шкафу к Маэлю и Патрицию. Там можно будет детально её изучить. Это даст зацепку, я уверен.
Можно было бы провести свои собственные исследования, однако боюсь что шанс быть раскрытым слишком велик. Слух о неизвестной заразе будет распространяться и скоро об этом будет голосить весь Тристин. А того гляди и до других стран дело дойдёт.
На фоне всего этого информация что неизвестные человекоподобные особи проникают даже в защищённые дома дворян усугубит положение.
Только вот какую причину для такого внезапного отъезда мне придумать? Сдаётся мне Беатрис не отпустит меня до самого конца каникул, которые кстати тоже не резиновые.
Из раздумий меня вырвал шорох. Я сразу влил вриль в уши и нос. Судя по звуку кто-то шёл за тем небольшим бугром вдали. Шел не торопясь и иногда останавливался. Пахло от него выпечкой.
Я подошёл ближе. Вернее будет сказать – подкрался. Последнее время каждая неожиданность представляет угрозу для жизни.
За бугром в расщелине бродил какой-то неуклюжий мальчик. Серебристые короткие волосы были скрыты за капюшоном, в под плащом он что-то нёс. То и дело смотря под ноги он все равно спотыкался. В какой-то момент он и вовсе упал ничком.
Лежал так пять секунд, потом десять, пятнадцать. Не шевелясь.
Я спрыгнул к нему чтобы проверить жив ли он вообще. Мальчик оказался жив. На мягкой белой коже была размазана грязь. Синяки под глазами и впалые щеки. Из рук у него выпала корзинка в которой вперемешку лежали несколько растений и грибов. Я прощупал пульс. Слабый но есть.
Использовав среднее заклинание лечения: Ангел-Благодетель, я взял его на руки и поднял с расщелины на ровную поверхность.
Плащ был весь в заплатах, а одежда – сплошное тряпьё. Откуда он вообще тут взялся? Наверное заблудился в лесу. Ближайший отсюда город лишь Кратус. Получается он бродит так несколько дней? А если он пришёл из Фломуса то и того больше.
Узнаю об этом позже. Сейчас надо занести ребёнка в дом.
Я оставил мальчика в гостевой комнате. Затем приказал служанкам согреть воды и принести полотенец. Неизвестно когда он очнётся поэтому с едой торопиться не стоит. Сняв тряпьё я решил переодеть мальчика. В доме нашлась одежда подходящего размера. В процессе я понял что мальчик оказался совсем не мальчиком. Девочке было лет восемь, как и лицо её тело сильно исхудало.
Позже подошла Люси. Она внимательно посмотрела на девочку и расспросила меня о ней. Я рассказал как всё было.
– Она тоже болеет? – задержавшись на её серебряных волосах сказала Люси.
– Возможно. Спросим у неё самое как очнётся.
Люси покружилась ещё какое-то время вокруг моей находки и потеряв интерес ушла на задний двор. Я наказал служанкам следить за состоянием девочки и сам вернулся в свою комнату.
Заперев замок и на всякий случай засунув в скважину небольшую скрепку я приступил к своим исследованиям.
Для начала я создал с помощью магии земли стол. Не слишком тяжёлый чтобы не проломить пол на первый этаж.
Натянул на руки перчатки.
Уложив туда гуманоида я с помощью той же магии земли закрепил ему руки и ноги, чтобы тот лёг «звёздочкой». Под воздействием солнечного света ему было некомфортно, но каких-то повреждений не наблюдалось. Хотя кажется гуманоид ослеп.
Хотя бы не вампир, которые, кстати, имеются в этом мире. Хотя в Тристине это такая редкость что проще встретить шахтёра в пятизвёздочном отеле.
Я вытащил ящичек который прятал в одном из своих чемоданов. Небольшой, зеленоватый, примерно тридцать на сорок сантиметров. Я положил ящик на письменный стол и сняв заклёпки, открыл. Внутри лежало – изобилие. Множество приборов от торчащих спиц для ампутации глаза до грубых пассатижей. Когда-то я использовал этот набор для пыток Люпина – земля ему пристанище. С того времени я доработал свою коллекцию. Часть сделал сам, по былым знаниям, часть восстановили Инглихские кузнецы.
Несмотря на стереотипы кузнец это не только молот-наковальня. Тонкая работа, не побоюсь этого слова – ювелирная, им тоже присуща. Отличное тому доказательство продолговатая струна которая тем не менее, не падала и стояла прямо будто была натянута.
Тончайший и острейший прибор для органических вмешательств. Не буду отрицать что есть полно клинков намного острее, но великолепие этого в его утончённости.
Следом я достал то, что может показаться смесью брекетов и выставной челюсти.
Подойдя к гуманоиду я вытащил из его рта тряпку и тут же вставил «челюсть». Теперь полноценно говорить эта тварь не могла, однако было мычание, по которым можно уловить смысл сказанного.
Я вытащил ложечку и приподнял едва выделяющееся губы. Зубы почернели однако не были гнилыми. Нижний ряд был наклонен наружу на двадцать градусов. Около шестидесяти процентов зубов были клыки.