— Ну, молодец! …Слушаются?
— А куда они денутся! Других командиров, почему-то не оказалось…
Мы поползли на четвереньках через ползала, огибая столы, распихивая стулья, целые и битые тарелки и, вазы — в которых когда-то стояли цветы и, сами цветы — траурно возлежащих на полу и, поскальзываясь на рассыпанных жирных остатках изысканных яств… Воняло разлитой водкой и вином из разбитых или целых, но опрокинутых на пол рюмок и бутылок… Перебивало, даже горелую керосиновую вонь из дворика!
Хватало и, битого стекла на полу, об которое я немного порезал левую руку, а наступив коленном на валяющуюся ложку, я от боли чуть не взвыл…
Обогнув три трупа под останками хрустальной люстры, я среди них опознал лишь Олигарха — владельца местной барахолки и сети коммерческих киосков. Всё залито кровью и засыпано хрустальными осколками…
Количество «цивильного» народа в пресс-конференц-зале, очень сильно сократилось — раза в три, за время моего отсутствия. Может, просто не вижу, но куда остальные подевались — без понятия.
Так, хорошо… Относительно хорошо: трое из пяти химиков здесь и… Твою, мать — Крестный с Беней и, все — иже с ними! Вот кого, ничто не берёт! Кому, всё нипочём…
Слава Богу, мой друг Барыга, жив! Как раз мимо него проползаю. Я его, вообще-то, хотел уже давно «отправить», но… Впрочем, про это я уже рассказывал. Так… Первым делом надо его… Или, нет?
— Андрей, ты как? В порядке?
— Если честно, «порядка» бывало и, побольше…
Ну, вроде бы — ничего… Улыбается!
— Ладно, держись… Скоро — «туда»!
— Держусь — что ещё остаётся делать?!
…Так, как? Перебросить его немедленно или подождать и, вместе с ним в самом конце? Самым последним?…Что делать, то?! Не ошибиться бы, итак — очень много совершенно ошибок…
Пока я терзался сомнениями насчёт Барыги, мы подползли вплотную к среднему — самому большому окну, смотрящему в сторону недосягаемого теперь Солнечногорска. Интересно, что расскажут в новостях по СМИ и, что подумают про меня горожане? Наверное, ничего хорошего… «А, какой грандиозный срач будет в Инете!», — почему то, в голову приходят, только самые дурацкие мысли.
Под окном сидели или лежали Спец, со всей нашей компанией и, с ними с десяток омоновцев и просто ментов в форме и штатском. Следаки да дознаватели, может быть — эксперты… Все остальные мои гости — кто, где. Кто, вместе с моими и ментами под стеночкой восседает, кто посреди пресс-конференц-зала на полу возлегает, спрятавшись за перевёрнутыми столиками или под ними — не перевёрнутыми…
Спец и Борода были вооружены ментовскими «АКСУ-74», Бес поигрывал двумя «ТТэшниками», которые он крутил меж пальцев, как фокусник… Блин, знал бы расклад, принёс бы из гаража сюда все оставшиеся стволы… Три раза «блин»: а, если их найдёт Хорь?! Надо быстрее отсюда — туда…
Да… Очень жаль покойного Михайловича — путь земля ему будет пухом… Хороший человек был!
Эх… Надо было мне, дураку, сразу валить отсюда — «с концами» после его предупреждения! А, сейчас… Что же, я наделал, что же я натворил…
— Какого чёрта ты сюда припёрся, Шеф?! — Спец, волком набросился на меня и, потом отвязался на Тень, — ты, какого хрена его сюда привёл?!
Однако, кроме ругани нас, у него было другое занятие — в руках он держал рацию Аниськина, периодически в неё повторяя:
— Семёнов, Семёнов! Как слышишь, приём!
— …орошо, — наконец, зашипело из неё, — …я остался один! …аши — все! …МРАЗИ!!! В бункере… Шшшш…
— Если ты в бункере, Семёнов, они тебя не возьмут! Ты там держись, Семёнов! Ни кого не подпускай к Замку, Семёнов!
Как-то очень давно, Генша и Спец немного просветили меня в тактике обороны и штурма долговременных оборонительных сооружений… Оказывается, взять наш «бункер» — не взорвав его приличным количеством взрывчатки, очень трудная задача! А, не «взяв» бункер — нечего было и, думать, про штурм Замка в целом: единственная его бойница и вход были снабжены противогранатной защитой и смотрели в сторону Замка. Дойти или доехать до Замка мимо блокпоста — не получив пулю в спину, было практически нереально!
Генша рассказал мне, что примерно так же — только в несравненно большем масштабе, были устроены знаменитые доты-«миллионики» на линии Маннергейма:
— «…Амбразура хорошо замаскирована — так быстро не заметишь, а её устройство сильно глушит и искажает звуки выстрелов. Атакующий, поэтому думает, что стреляют откуда-то издалека — хотя огонь, может быть, ведётся практически в упор!».
— Это нам очень сильно повезло, что Семёнову удалось добраться до бункера! — несколько раз, удивлённо — как будто про себя, повторил Спец.