— А, всё равно мою черепушку — от такого ствола эта хреновина не спасёт… А бегать в ней тяжело — можно умереть уставшим!
Наконец, всё было готово и четыре омоновца — назначенные Спецом, заняли свои позиции под окнами:
— Уходите последними, понятно? Предпоследним ухожу я… Ты, — Спец обратился к Васе-Слонопотаму, — прикрываешь его!
Спец указал на меня:
— Если, Владимира Фёдоровича убьют (ТЬФУ, ТЬФУ, ТЬФУ!!!) — то тебе, Вася, лучше всего будет самого себя на кол посадить — технологию я тебе расскажу!
От его интонации, меня самого — продрал мороз по коже и, очень сильно заныло то место — которым обычно сажают на кол…
— Командир, зачем же так?! — вступился Тень, — мы с Василием и, сами всё понимаем… Верно, Вася?
— Угу…
Не удосужившись ответить, Спец начал разбивать сползшихся к нам со всего пресс-конферец-зала гражданских на четвёрки и указал для каждой из них свою очерёдность эвакуации, дав численные номера:
— Как выкрикну номер, четвёрка поднимается и бежит к лестнице, потом вниз. Бежать не толпой, как стадо перепуганных овец, а по одному с коротким интервалом! А теперь, в каждой четвёрке определитесь с очередностью! …Быстро, время идёт! …Шевелитесь, мать вашу! …Да жребий киньте, если так не можете договориться! Я с вами, бесконечно долго возиться не буду!
Как я заметил, в первой четвёрке были Крестный, Арни и Шняга, а во второй — Беня со своими. Трое из пяти химиков попали в третью… Ну, а мы с Васей и Тенью, плюс Барыга были где-то в середине — но, ближе к концу. В самом конце были женщины… По ходу, Спец подрасчитал, что к нашей очереди у снайпера патроны кончатся…
Наконец, началось!
— Семенов, приготовиться! — выкрикнул Спец в рацию.
— …егда готов!
— Давай! — крикнул Спец омоновцам под окнами.
Двое омоновцев под средним окном подняли «транспарант» и закрыли оконный проём. В пресс-конференц-зале стало заметно темней… Оно и, к лучшему! Другие, под боковыми окнами, подняли в проёмы «Иван Иванычей» и, сделали ими вид, что те двигаются — выглядывают, прячутся… Кукольный театр, мля!
Буквально тут же, из-за окна грянул выстрел — занавесь дёрнулась и, в ней появилось небольшое отверстие.
— Семенов, стреляй!
Из рации послышались сухие короткие — а три-пять патронов очереди…
— Первая четвёрка ВПЕРЁД!!! …Вперёд сказал, ПРИСТРЕЛЮ, НАХ!!!
— Ладно, командир, не базлай! — огрызнулся Крёстный и подтолкнул вперёд обратившегося в соляной столб Шнягу, — что встал? Ломись, давай!
Шняга, вжав голову в плечи, «ломанулся» зигзагами, налетел на стол, упал, но всё же добежал до лестницы и исчез внизу. Выстрела не последовало… РАБОТАЕТ!!! У меня, как и, у многих из присутствующих, вырвался вздох облегчения. Вслед за Шнягой, тут же побежал следующий из «четвёрки» Крёстного — «шапочно» знакомый мне чиновник из городской администрации, затем — Арни и, последним — сам Крёстный…
Немножко выждав, Спец дал команду второй четвёрке, потом третьей…
Стрелок — перед тем как самому побежать, улыбнулся мне, сказав:
— Я ж, говорил: дебилов среди снайперов нет!
Действительно: дебил он или нет, но снайпер больше не стрелял.
В общем, без приключений и потерь, весь народ из пресс-конференц-зала «эвакуировался» вниз — в холл и, в большинстве своём — в полуэтаж, где у меня был спортзал с сауной. Спец, успел даже «Макарова» с патронами с трупа Аниськина снять и, отдал его моему Тени…
Внизу — в холле, наши медики с помощью омоновцев и «волонтёров» из не потерявших самообладание местных, уже навели относительный порядок — стонущие, но перевязанные раненные лежали вдоль стен, мёртвые были куда-то спрятаны…
— Не считая сгоревших в столовой, здесь восемь «двухсотых» и двадцать три «трёхсотых» — раненых…, — отрапортовал Док, — в основном ожоги. Четверо, очень тяжёлые — сильно обгорели… Колем обезболивающее, иначе бы здесь…!
— Понятно… Что вы советуете с ними делать? — спрашиваю у обоих, — с ранеными? Забрать «туда»?
— Всех ходячих забираем. Остальных — не знаю, стоит ли, — казённым слогом ответил Док, похоже видавший и, не такое, — «там» нет подходящих условий для лечения таких травм — только зря будут мучиться…
— Заберём всех! — не согласился Айболит, — за человеческую жизнь надо до конца бороться! А «мучиться» ему или не мучиться — каждый должен за себя решать!
Док не нашёлся что ответить…