Нахомячив бельишка, со всем остальным решила не горячиться. Покликала на помощь Дженнифер, с которой мы всё-таки определились по статусу: Джен и никаких гвоздей. Свекровушка сроду не была тряпичницей, но жутко расстроилась из-за нашего расставания. Поэтому засучила рукава и вторглась в святая святых портновской мастерской.
– Прошу сюда, – чопорно поджав губки, пригласила нас в гардеробную пожилая дама с развесистой бровью в половину лба. – Позволю себе рекомендовать вам…
– Обойдёмся, – впервые на моей памяти так по-хамски отшила кого-то Джен.
И выстроилась – руки в боки – перед первым же длиннющим рядом одежды. Сугубо домашних тряпок, благоговейно развешанных на плечиках. Верхняя домашняя одежда сестёр пестрила расцветками. И варьировалась в модельном ряду от легкомысленных сарафанчиков до полновесных шлейфо-волочильных туалетов.
– Интересно, кто это носит? – офонарев, пробормотала Джен, оттягивая подол длинного шерстяного коричневого платья.
Бархатный воротник-стойка и такой же пояс на явно зауженной талии. Юбка под ней шире втрое, что подразумевает какую-то распорную конструкцию. Рукав марки буф от локтя плотно облегает руку – если не ошибаюсь, такой в конце девятнадцатого века назывался «окороком».
– Наверняка, миссис Далтон, – сама же себе и ответила Джен. – Да прочие старушенции. Не соблазнишься?
– Предпочитаю кринолины, – фальшиво изобразила я светскую даму. – Они подметают гораздо большую площадь за то же время. А ты вечно брюзжала, что дорожки в саду запылились.
– В кринолине ты будешь выглядеть, как цирковой пудель в балетной пачке, – навела критику свекровушка.
– Может, займёшься делом?! – окрысилась я. – Не собираюсь тут заседать до следующей реинкарнации.
Джен хихикнула и переключилась на более современные модели. По-хозяйски пробежалась вдоль ряда и констатировала:
– Если поедешь путешествовать в этом, тебя примут за проститутку. Тебе нужен нормальный дорожный костюм. Вот этот, – выудила она кожаные полу-облегающие штаны и нормальную куртейку.
– Превосходно, – одобрила я.
– А то, – мявкнула свекровушка и похвалилась: – Посмотри какая выделка. Отменное качество кожи. И фасончик не подкачал. А ну, примерь.
Я облачилась в обновку. Миссис принялась гонять меня по гардеробной, понукая выделывать кренделя. Спасибо, не заставила прыгать с тумбы на тумбу – были тут такие приспособы для примерки. Результат вдохновлял: нигде не тянуло, не натирало, не комкалось. И никуда не залазило, чтобы там натирать.
Костюмчик просто клад. А главное, был богат карманами и не допускал сквозняков. Сапожки ему не уступали – я в них, как залезла, так решила не расставаться до самого отбытия. Перчатки Джен тоже выбрала в самую точку. Хотя до тонкости и легковесности земных им, без преувеличений, ещё лет двести.
– Ну что? – грозно вытаращилась она, провозглашая второй этап нашей эпопеи. – Займёмся главным?
– А оно точно нужно? – попыталась отмазаться я. – Это же здесь спец одежда. А на воле я, вроде как, стану простой баронессой.
– Дубина! – покачала головой свекровушка. – Это не просто какая-то замшелая традиция. Это твоя визитка. Статусная вещица. По ней каждый встречный опознает в тебе Внимающую. На что я убила почти полвека? – пафосно вопросила она, закатывая глазки. – Как была дикой славянкой, так и сдохнешь.
– Ладно, давай, – нехотя проскрипела я.
И двинула вслед за ней к другому прилавку. Для выхода в свет наш Орден когда-то на заре цивилизации – видать, ещё во времена шкур с каменными топорами – избрал единую униформу. И вот как упёрся в неё рогом, так и застрял, подобно толстой старой деве с незавидной «вывеской». Из тех, что цепляются за феминизм, изображая из себя насмерть идейных.
Потому, как этот их... наш орденский балахон – верх непрактичности и портновской узколобости. Обычный широкий однотонный халат: не приталенный, без карманов, с длиннющими рукавами, скрывающими кисти рук. К нему прилагался широкий капюшон – глубокий, как мешок из-под картошки. Такой, как надвинешь на себя по самую маковку, так края висят аж до пупа. Это, какую такую красоту требовалось скрывать так глубоко нашим далёким предшественницам?