Обогнув поляну, вернулась к срубу с другого конца. Вылезла на всеобщее обозрение. И завизжала дурным голосом, рискуя окончательно сорвать глотку – гори оно всё синим пламенем! Однако мои тугодумы-родственнички слабо активизировались – чурки бездушные! Совсем оставить без внимания распсиховавшегося оборотня не смогли, но, в этот раз меня сопровождали всего двое. Сказывался дефицит кадров – считают они хорошо.
– Всем на землю! – проорала я южанам, выписав петлю и рванув обратно в лесок. – Не прикасайся! – вякнула в лицо Вутардара, попытавшегося меня сцапать. – Отстань! – это уже супругу, несущемуся наперерез.
Я не стала повторяться, бегая по лесу: времени в обрез. Выпрыгнула обратно на поляну, пронеслась по ней, вычертив хорду, и юркнула в заросли у левого торца сарая. Даже успела напомнить пленникам, чтобы те залегли в ожидании лучшей доли. Не понять, что помощь близка, мог только законченный дебил. Здесь таких, по счастью, не оказалось.
В этом убедилась, когда обогнула инкубатор и выпрыгнула с другой стороны. За мной лязгали доспехами сбитые с толку, но не свернувшие с программы роботы. Там же озабоченно перекликались Алесар с Вутардаром.
А затем мои мужики вышли на поляну и взялись за оставшийся жалкий десяток мутантов. Я даже разглядела парочку ребят Иногвола – налетели соколы поклевать мертвечинки. Пары секунд хватило, чтобы оценить: южане лежат, опекуны воюют, «родня», соответственно, вовлеклась…
Только с инкубатором не всё ладно: один из «кузенов» закрывает уже вторую створку дверей. Окончательно осатанев от того, что мне продолжают вставлять палки в колёса, бросилась к нему, вопя ругательства. Мутант развернулся и замер, переваривая оскорбление, нанесённое моим незаконным существованием.
Топорик, прилетевший ему в голову, шлема не пробил. Но тело в закрытую створку двери впечатал. Вслед за топором прилетел бросивший его Варкар и занялся оглушённым противником. А подоспевшая Салли вцепилась в полузакрытую створку и потянула её на себя. Я проскользнула мимо неё в сруб и рявкнула:
– Быстрей!
Она поняла и запрыгнула следом. За ней тенью проскользнула Эби, и мы тройным неженским усилием захлопнули дверь. Как и в прошлом инкубаторе, щёлкнул замок, заперев нас внутри. Я выдохнула с облегчением, а Салли прямо как бык, роющий копытом землю в предвкушении драки.
– Сарг прав! – лязгнула она зубами. – Тебя проще убить…
– Давай без романтики, – устало попросила я. – Займёмся делом.
– Надо спешить, – согласился со мной Эби. – Это здесь?
Паршивка намылилась, было, вскарабкаться на широченный стол с дежурным ящиком посередине. Пока накрепко закрытым. Я прихватила торопыгу за полу куртки и пригрозила:
– Ничего руками не хватать! А то мозги выключу! И вы всё пропустите.
– Мы должны вывезти это, – сорвала маску Салли и оценивающе оглядела сундук. – Вывезти любой ценой.
– Мэри с Шарли должны разобраться с этой пакостью, – поддакнула Эби, стаскивая свою. – И понять: что в Ольге вызывает у них такую реакцию? Можно ли это использовать в дальнейшей войне.
– Орден, наконец, решил поучаствовать? – не удержалась я от язвительного комментария.
– Орден и не прекращал участвовать, – выгнулась бровушка Салли.
– Не всем же мечами махать, – пренебрежительно заметила Эби, оглядывая помещение. – Кому-то нужно и мозгами пошевелить. Думаю, крышку лучше всего зафиксировать. Чтобы кто-нибудь не сунул туда нос.
– Поищем, – налетела я на груду железного хлама в углу.
Девчонки присоединились, и мы некоторое время растаскивали какие-то наручники с прочим железным ломом. Докопался до цепи – достаточно длинной, чтобы обмотать опасную тару раза два. И тяжеленную! Наши ругательства тонули в грохоте – мужики привычно вышибали ворота в инкубатор.
Мы взгромоздили цепь на стол и залезли сами. Девчонки принялись испытывать пупки на прочность: чуть не полопались с натуги, поочерёдно отрывая края сундука от столешницы. Меня трясло, пока я протягивала под днищем цепь: превосходный шанс добавить к паучьим глазкам ещё и гусиные лапки.
Покончив с упаковкой добычи, занялись внутренними дверями. Сруб оказался двойником прошлого. Слева от стола обе двери распахнуты настежь: предназначенная для пустых помещений «поклажа» валялась на брюхе снаружи. И ждала, пока её руки не освободят для мести.