Вскоре от дороги нам осталась узкая дёрганая тропка, вихляющая посередь мерзопакостного пейзажа. И рощи какие-то покоцанные, и холмики кем-то недоеденные. И пылюка такая, что впору натянуть маску до подбородка.
Эпона пёрла трактором. И не слишком заботилась о толщине буферного подкожного жира на моей заднице – мягкое сиденье под ней не спасало даже себя. А камни специально собирались компаниями и целенаправленно бросались именно под мои колёса. Уж не знаю, в каком месте к моему Крузаку прикрутили обещанные рессоры. Но их нежелание исполнять свои функции разозлило не на шутку.
В настоящий лес мы втянулись как-то неожиданно. И тут на помощь камням бросились всевозможные корни. Есть такая байка средневековья: дескать, у принцесс шеи были столь нежны, что видно было текущее по пищеводу вино. Всё может быть. Но задницы у них могли быть только чугунными! Я иззавидовалась, сверля взглядом этого гадёныша Куха. Вот у кого не предвидится мозолей под хвостом.
Сарг с Алесаром уговаривали продолжать путь, не мешкая. Своё терпение они растянули так, что впору на мандолину натягивать – затренькает, как миленькая. Но, я упёрлась. Мне требовался отдых – я не железная. Лес паршивый? Плевать. Места скверные, воровские? Трижды плевать. Я тоже честно терпела. Изо всех сил терпела и дотерпелась до стойкого желания сдохнуть, но только на твёрдой земле.
У меня под рукой целых два детектора нечисти: в мехах и в перьях. Оба демонстрировали непробиваемую флегму, что указывала на отсутствие опасности.
Наконец, опекуны сдались. И втащили недоверчивую Эпону на полянку в стороне от лесной тропы. По-моему, подружка перестраховывалась: здесь произрастала травка и не мозолили глаза медведи.
Кух тотчас умчался, задрав хвост. Керк тоже смылся по своим вироковым делам. И моя безопасность целиком легла на плечи двуногих. Я примостилась на стопке мягкой рухляди из Крузака – спать в нём не хотелось до тошноты. Сидела тихо, не жаловалась, не долбила вопросами. Вязала опекунам носки и размышляла о бытии баронесс.
Мужики сводили обров на водопой: ручей щебетал где-то в полусотне метров от поляны. Вернули транспорт на место и получили рекомендацию Внимающей ополоснуться самим. Им же хотелось – я видела. Но оставлять меня без присмотра не хотелось куда больше. Пообещать им «быть паинькой» ничего не стоило, хотя и заняло какое-то время. Наконец, шкурные интересы взяли верх над служебными, и ребята отправились принимать ванну.
Не успел затихнуть треск хвороста под их ногами, как Эпона прекратила чавкать. Подняла голову и уставилась куда-то мимо меня. Пара её двоюродных боевых сородичей раздражённо зашевелилась в кустах. Ну, так естественно: в лесу полно живности, не слишком приятной для столь цивилизованных созданий, как мы.
Однако на этой планете нет такого животного, которому я не смогла бы вправить мозги – неоднократно проверено. Так что я не ожидала слишком уж глобальных неприятностей. Хотя ноги в сапожках из-под мехового пледа вытянула. Легендарные засапожные ножи Ордена Отражения должны быть под рукой – Шарли строго-настрого не велела о них забывать. Зря, что ли, полгода училась их метать? Да ещё из разных положений.
Эпона предупреждающе всхрапнула. Развернулась и многозначительно переступила с ноги на ногу. Я, как сидела, так и продолжила вязать. Опустила голову, но, не спускала глаз и внутреннего зрения с опасного направления. Где-то читала: если противник тобой пренебрегает, это зачастую пугает не хуже бурлящей и брызгающей кипятком агрессии. Может, это сработает?
Их было пятеро, и каждый с оружием наголо. С виду полное ничтожество: одежда, манеры, немытые рожи. А тут я – вся такая безмятежная. Во-первых, мне внушили, будто Внимающие у аборигенов вызывают неизменное уважение и восхищение. Во-вторых, моя старая осторожная трусость уже научилась полагаться на новые двусмысленные способности мутанта.
Которые предупредили: под грязными мочалками на головах четверых из этой пятёрки ни следа обещанных уважения с восхищением. Один только брезгливый страх, настороженность и ощущение ловушки. Да знойное желание обобрать меня маленькую. Свиньи!