– Так, за убийство загремели.
Я мгновенно проснулась. Галопом пробежалась по ощущениям Вотума и обречённо поинтересовалась:
– Много трупов?
– Так, это... Четверо и агратов сынок...
– И его?! – начисто офонарела, садясь.
– Не! – заторопился Вотум. – Этот жив! Но ходить долго не сможет.
Нехитрую историю ночного сражения самый разумный из моих спутников поведал уже на ходу. Ну, решили ребятки перед сном подышать свежим воздухом. Ну, пошли прогуляться. В дороге, я так понимаю, со свежим воздухом у них сплошные перебои. И в насквозь дырявой гостинице тоже. Допустим.
– А причём агратов отпрыск? – менторским тоном уточнила я.
– Так, тоже привычка, – не растерялся заступник. – Дышать по вечерам.
– Ага! – приняла я такую версию. – И кулаки разминать на сон грядущий. Ну, с этим-то кусачим щенком всё понятно: олигофрен. А у наших-то, какие проблемы с мозгами?
– Так, он первым напал! – возмутился мой добрый Вотум до глубины души. – Сарг его так сразу честно и предупредил: мол, вали по добру поздорову. А то папаше лишние траты выйдут. Ну, там костёр погребальный, обед поминальный. Поприличней. Да и священникам подношения причитаются. Всем без разбора. Хотя..., – свернул паршивец на явно наболевшее. – Тут по такому делу лишь Тармени воздаяние и полагается. Потому, как он есть бог войны да разных схваток по мелочам. И смерть удерживающий. А остальным пяти богам, за какую такую милость?..
– Голову не морочь, теолог самозваный, – потребовала я, понукаемая любопытством Куха.
Лайсак от нетерпения всё плечо мне оттанцевал. А на меня дунь – дымком сизым развеюсь.
Итак – если судить по увещеваниям Сарга – и без этого хромающего рядом адвоката всё предельно ясно. Не мне одной, как оказалось вскоре. Это и пытался растолковать напыщенный старичок судья.
Он страшно трусил, пресмыкаясь передо мной. Но явственно опасался кого-то ещё. Следуя логике, надо думать, папаши-аграта. Я изъявила желание видеть того немедля.
Какой-то бледный юркий наушник судьи настоятельно рекомендовал не будить лихо. Мол, грозный аграт сию минуту хлопочет над покорёженным телом родного детища. И беспокоить не велел. Кроме как приглашением на смертную казнь обидчиков.
Понимаю отцовские чувства – сама дважды мать, трижды бабушка и до прабабки дотянула. Однако и с собою не позволю обходиться, как с барахлом. Тем более что моих раздолбаев бесчестно спровоцировали! Там, где эти гады шлялись в поисках провокаций.
Я нормальная и юридически подкованная британским законодательством дама. К тому же, русские своих не бросают. Короче, тоже честно предупредила: коли аграт не явится пред мою леденящую душу маску немедленно, так я и сама не погнушаюсь нанести визит.
Возражения судьи застряли в глотке, не родившись: Куху надоело шифроваться под балахоном. Он явил себя городской управе во всём своём смертельном великолепии. Наушника сдуло в момент, а его шеф впервые в жизни позавидовал подчинённому.
Аграт угрозе внял – проклятиями громыхал аккурат до дверей управы. На меня поглядывал гордо – пускай и трусил отчаянно. По пятам за ним ввели задержанных. Кух радостно вякнул и немедля оседлал Сарга. Покрутился на его плече, не дождался привычной ласки и пустился в спасательную экспедицию.
Минуты не прошло, как мой опекун хмуро растирал затёкшие запястья, а за спиной Алесара чавкали верёвкой. Ни один из шести охранников заключённых даже рта не раскрыл в попытке оспорить противозаконные действия лайсака. Керк, удовлетворённо крякнув, взгромоздился на плечо Алесара, что-то интимно кряхтя тому на ухо.
– Потом расскажу, – пообещал красавчик вироку с таким видом, что концентрация мистицизма в воздухе заметно повысилась.
– Я требую!.. – страх вперемешку с гневом толкали аграта на громкие заявления.
– Начнём с меня, – тихим голосом отрезала я. – Суть моих обвинений: кощунственное неуважение к сестре Ордена Отражения. Нападение на обладателей гербовых аттестатов официальных опекунов Внимающей. Аттестатов, подписанных таном Руфеса Раутмаром Девятнадцатым и патронессой Ордена Мэри Далтон.
– У них есть гербовые аттестаты?! – ошарашенно провыл судья, вспотев в попытке завести остановившееся сердце.