Всё бы ничего, если бы не одна досадная помеха. Мой здоровый, пролетарский организм матушка инфицировала некоторыми элитарными вирусами чистопородной интеллигенции. Большинство из них ещё так себе. А вот патологическая неспособность «отказывать» аномальна, неполноценна и… вообще противоестественна!
С этой бедой я боролась, не покладая рук, до шестидесяти двух лет. Отказывала, как могла. Как получалось: то стыдливо мямля лживые отмазки, то сбегая от просящего. Изредка, осатанев, даже пыталась изобразить решительное «нет». Так и перебивалась. А на шестьдесят третьем году расслабилась и тотчас попалась: глупо, обидно, безвозвратно.
И всё из-за свекрови. Хотя – положа руку на сердце – покойница не так уж и виновата. Всяк имеет право попросить. Но не всякий настолько туп, что соглашается исполнить просьбу вопреки реакции организма. А мой организм тогда протестовал изо всех сил. И прежде всего, в душе. Которая нынче досконально разложена по параграфам.
Есть, к примеру, что-то, чего ты не понимаешь. Есть неприемлемое для тебя в той или иной степени. Но существует также нечто, во что твой мозг даже не стремится окунаться. И здесь я с ним солидарна: к лешему всю эту йогу, рекламу и мистику. Особенно мистику. До последнего времени я твёрдо придерживалась этой политики. Аккурат до того дня, когда свекровь приготовилась отойти в лучший мир.
И, ступив на край могилы, поведала мне совершенно ненужную эпическую тайну своего рода – его женской половины. Впрочем, на первых порах я не подкачала: отнеслась к откровениям бедной женщины философски. Говоря проще: никак. Грандиозное мистическое чудо весьма запоздало. Явись оно в мою жизнь лет сорок назад, прыгала бы до потолка. И тотчас бросилась экспериментировать. Но эта дрянь заявилась с огромным опозданием. Когда нужна была, как домохозяйке трактор для рыхления цветов на подоконнике.
А ведь, как мне повезло! Я вышла замуж за настоящего джентльмена. Правда, английского, но это ничего, не страшно. Отбатрачив на ниве совместных англо-российских контор пять лет, мой джентльмен нахватался плебейской скверны. Обрусел назло породе, и мы сошлись – паз в паз – зажив неожиданно дружно.
Его матушка была напыщенной, чопорной жительницей британской глубинки. Той самой патриархально-уголовной английской деревни, где процветают все эти мисс Марпл. Надо отдать должное: едва свекровь попробовала меня на зуб, быстро убедилась, что сынишка попал в хорошие руки. После чего стала мне добрым другом. Бабулька умудрилась влиться в нашу интернациональную струю, что сократило между нами потенциально непреодолимую дистанцию.
Но счастье, как известно всякому русскому человеку, весьма легкомысленная леди. Всего сорок лет спустя моё неправдоподобное везение испортилось: у свекровки обнаружился свой природный бзик. И та не постеснялась порадовать им невестку.
До того момента, я искренно верила, будто моя миссис просто самоотверженная мать: родила аж целых восемь сыновей и вдогонку дочь. Но, оказалось, что героиня-то она идейная. И не просто так бесхитростно отдавала должное природе, восставая против абортов, как вмешательства в божий промысел. Нет, свекровь целеустремлённо шла к великой цели: заиметь дочь. Восемь раз судьба над ней поиздевалась, но на девятый устала. И выстраданная девочка Джоан увидела свет.
Причём лишь для того, чтобы продолжить династию каких-то непонятных жриц какого-то дурацкого Ордена Отражения! Пресловутое жречество передавалось в роду свекрови из поколения в поколение, бес его знает, сколько веков. Особых усилий или затрат не требовало. Вообще-то, оно сводилось к одному единственному ритуалу, проводимому раз в десять лет.
В определённый день тётки собирались у громадного зеркала непонятной природы. К тому же вмонтированного в стол подозрительного происхождения. Они укладывались на него всей толпой: и молодые, и старые. Зеркало активировалось неизвестной силой немыслимо-космической природы. Затем какое-то время бесновалось огненным заревом, совершенно холодным на ощупь. А потом, как ни в чём не бывало, возвращалось в первобытное состояние ещё на десяток лет.
Всё незатейливо, всё прилично и необременительно. но, как оказалось впоследствии, небезопасно. Потому что с этого космического стола вставали не все: три тёплых трупа без видимых следов насилия оставались лежать, как лежали. Их сознание, души, информационная матрица – это как угодно – уносились в неизвестном направлении. Вроде, как в другую галактику, или в параллельный мир. Или ещё в какие-то дебри – поди разберись.