– Он был сильней, – оценила я противника. – Но, тело-носитель повредили, и часть усилий приходилось постоянно направлять на регенерацию. Поэтому мне удалось с ним справиться.
– Жаль, ты не можешь испытать гордость от победы, – попыталась поддеть меня Джен.
Эби, как опытный врач, довольно спокойно приняла факт потери пациентом способности испытывать сильные эмоции. При её непосредственном участии пациенты теряли и конечности с органами. И сейчас она старалась протестировать текущее состояние моего организма, не отвлекаясь на собственные эмоции.
А вот Джен было не по себе. Свекровушка напугана: и, как девчонка с недоразвитым мозгом, и как женщина, заменившая мне мать.
– Прекрати! – поморщилась она, крутя в руках печенюшку, которую забыла мне предложить.
– Джен, это правда: я не испытываю гордости, – без труда далось мне признание не слишком приятного факта. – Но, я удовлетворена, что с вами всё в порядке. С этой мыслью и проснулась. А что может быть важней заботы о вас? Раз пропали не все эмоции, значит…
– Ты говоришь, как наш старпёр с кафедры патанатомии, – решила подкусить меня Эби, внимательно отслеживая реакцию.
Та не поражала разнообразием. Но никакое сожаление по этому поводу меня не посещало.
– Джен, я помню, какие чувства испытывала к тебе, – попробовала я помочь свекровушке, чтобы убрать из нашего общения раздражающий фактор. – И точно знаю, как должна себя вести по отношению к другим. Все мои намерения и мотивы остались прежними.
– Да, что ты говоришь! Какое облегчение. Теперь можно согласиться и на смерть из твоих рук, – напоследок выпустила Эби полудохлую парфянскую стрелку.
– Если ты не добилась желаемого результата, не повод считать наш разговор бесполезным. Я восстановила события, которые пропустила. А ты, как врач, смогла оценить последствия нападения уа-туа-таа-ку. И теперь…
– И теперь я хочу отсюда убраться, – хмуро проворчала Джен признавая «поражение» науки. – Пока я не привыкну к этому дерьму, меня будет тошнить от общения с ней.
– Как дела? – осторожно поинтересовался Сарг, переступая порог комнаты.
– Заходи! – задумчиво бросила Эби, подбирая ноги в кресло. – Сегодня она тебя убивать не станет.
Я внимательно изучила её лицо. Удостоверилась, что подруга не шутит и спросила:
– Я его убивала?
Тут же на память пришёл тот самый идиот, которого я звезданула в неподходящую для себя минуту.
– Пыталась, – плюхнулся Сарг в соседнее кресло. – Так, как у вас дела?
– Хуже некуда, – мрачно буркнула Джен. – Ты всё мечтал, что она станет разумней. Вот, полюбуйся: стала. Только удовольствия от этого ты не испытаешь. Скорей, захочешь её придушить собственными руками.
– Сарг не может меня убить. Мои возможности значительно превосходят его. Я вспомнила, как ударила его, но в тот момент была неадекватна. Потеряла ориентацию в пространстве. Пыталась прийти в себя.
– Ты получил ответ на свой вопрос? – ещё больше помрачнела Джен, борясь с целым комплексом сильных и в чём-то противоречивых чувств.
– И что теперь? – поинтересовался Сарг у доктора.
Эби пожала плечами и нехотя ответила:
– Это чем-то закончится. В неустановленный срок. Прости, но в твоём мире не имеется средств, которые помогли бы его прояснить. Хоть примерно.
– А там, где ты жила раньше? – желал Сарг провентилировать вопрос до конца.
С недавних пор мой опекун вошёл в узкий круг посвящённых: узнал в общих чертах, откуда мы берёмся – такие умные. Как и Варкар. Миссис Далтон несказанно удивила коллег «по реинкарнации», приняв столь неоднозначное решение. Правда, кружок был жидковат: помимо новичков туда входил один Раутмар. Но что-то мне подсказывало: Харлат вскоре тоже там окажется. Надеюсь, это не выйдет Ордену боком.
– Там, где я прожила прошлую жизнь, такие средства есть, – преспокойно удовлетворила Эби его любопытство.
– Тармени способен их там позаимствовать?
– Нет, – дуэтом отказали мы с Эби.
– Понятно, – разочарованно нахмурился Сарг и осведомился теперь уже у меня: – Что теперь?