– Не, меня пронесло, – облегчённо расслабилась я, удовлетворённая разумным объяснением. – Ну, тут я совершенно спокойна. Эби никогда не заносило на мании величия. А Харлат просто нормальный. Он о таких изысках вообще не подозревает.
– Я тоже так думаю.
Наконец-то, Тармени закончил меня мучить и распахнул оба саркофага: свой – размером с крейсер Аврора – и мой уютный кораблик.
– Час, – строго предупредил он, запуская систему, превращающую нас в готовый для отпевания материал. – И ни минуты больше. Станешь упираться, как в прошлый раз, неделю никуда не выпущу. Я и без того слишком нетребователен. Не потому, что не могу противостоять твоему напору. Просто не хочу, чтобы твоё психическое состояние влияло на соматическое. Мне некогда возиться с твоим лечением.
– Не занудствуй, – нетерпеливо отмахнулась я, укладывая конечности точно в отведённые для этого пазы. – И не подглядывай.
Он мысленно плюнул в нахалку и запустил процесс. Щупы тотчас зажили собственной жизнью, разбегаясь по «местам гнездования» в моём теле. Браслеты санкционировали контакт, и в моё тело безболезненно воткнулись чужеродные предметы. Я добросовестно сосредотачивалась на процессе, ибо так надо.
Для того чтобы попасть в нужное тебе место, необходимо там побывать хотя бы разок, и ты уже никогда не промахнёшься. Без багажа, который приходится левитировать примитивным воздушным путём, тебя запульнет туда в считанные секунды. Да и с багажом тебе крыльями не махать – проедешься сквозь пространство, как по маслу, расходуя больше энергии и времени.
Как и в любом деле, тут есть и неприятная сторона: более опытные «путешественники» не смогут передать тебе наработанные тысячелетиями ориентиры. Верней, передать-то смогут. Однако вероятность точного попадания слишком мала, чтобы тратить на это силы. Нет, поначалу ты должен слетать туда сам и оглядеться – оставить свой ментальный маячок, настроенный на тебя одного.
Вторая неприятность заключалась в нестабильности формируемого образа «проникновенца во все дыры». Можно, конечно, заявиться в гости и обычным облачком неопределённой породы. Но людям-то конкретную рожу подавай. Народ не любит вступать в отношения с безликим фантомом – ему требуется посмотреть этой пакости в глаза. И неважно, что сами глаза всего лишь пустое место – традиции нужно чтить.
Вон у Тармени с этим вечные проблемы. У него в воображении даже привычный дежурный облик старца недолго задерживается. Оттого и рожа во время «гастролей в народ» плавает туда-сюда.
У меня с этим проблем не было: и воображение будь здоров! Да и местный фасон внешности родней родного – не выскользнет в дырку межвидового несоответствия. А уж собственный неказистый облик Ксейи мне и спустя десяток реинкарнаций не позабыть. Впрочем, полезность его несомненна: в нём я прославилась в этом мире, застолбив местечко в местном фольклоре.
– Привет, – помахала я ручкой подростку, обвившемуся вокруг яйца Арнэра в первом гнезде.
Решила, что начать с визита к нему разумней: никакой ругани, никаких попыток выморщить у меня клятву разыскать подходящее тело. Да и охраняли его вполне адекватные ребята, которым не приходилось иметь дела с истеричным яйцом.
Вот этот, к примеру, лишь приоткрыл один глаз и вяло помахал кончиком хвоста. Я зависла перед яйцом и проверила его на предмет состояния жильца – тот бодрствовал, если можно так сказать.
«Арнэр, ты как?» - мысленно поинтересовалась его самочувствием.
«Ксейя?» - лениво отозвался он. – «Я нормально. А как Эби?»
«Не знаю. Ещё не видала. У тебя уже трещина в скорлупе. Когда вылезешь?»
«Пробую», - буркнул Харлат. – «Немножко отдохну и снова»
«То-то снаружи такой галдёж. Погоди-ка. Слушай, а они там не зря разорались. Похоже, Эби вылупляется»
«Ты бы помогла ей», - заволновался Арнэр, и яйцо закачалось.
«Чем? В скорлупу носом тюкнуть? Уж ты-то меня не раздражай. Или забыл про шансы Тармени прихлопнуть хотя бы комара? Вот и у меня теперь с этим не богаче. Вылезешь – полюбуешься, в каком я нынче виде обретаюсь. Надеюсь, Эби обрадуется, что мне ещё паршивей, чем ей»
«Ну, тебе же не привыкать к бестелесности», - с безапелляционностью матёрого теолога напомнил этот змеёныш о моей божественной сущности.