– А наши приведения тоже из твоей иной вселенной? – глубокомысленно поинтересовалась я.
– Нет, из вашего альтернативного восприятия мира: из неизлечимых психических аномалий.
– Не будем переходить на личности, – миролюбиво предложила я. – Как ни странно, мне всё это понятно. Но, где-то в принципе. Детали неинтересны, поскольку неподъёмны для моего мозга. А ему и так есть, чем заняться. Так что, можно считать тебя духом? Нет, пусть лучше будет комок энергии – я всё-таки университет одолела. Хотя… пусть ты будешь богом.
– Лучше не надо, – осторожно попросил Тармени. – Я как-то, очень давно попытался идентифицироваться в этом мире и пошёл на контакт. И что вышло? – в расстройстве закатил он бровь на подбородок и лишился левой руки. – Великий, блистательный, повелевающий битвами! И, только представь себе: женатый на смерти! Если отбросить тот факт, что сам процесс женитьбы в моём случае так же нелеп, как для тебя фотосинтез, то выбор моей супруги просто удручает. За несколько тысяч лет, что я провёл прикованным к этой планете, мне не довелось убить ни единое живое существо. Это просто физически невозможно. Так же, как человеку задушить облако.
– А как обстоят дела с Тармени «вездесущим» и «всепроникающим»?
– Это чистейшая правда, – признал он. – Я и вправду могу исчезнуть и появиться в любой точке планеты. Видишь ли, здесь у меня нет проблем с временем и расстоянием.
– Даже с прошлым и будущим?
– Не передёргивай, – поморщился он. – Лишь в реальном формате.
– А что со «всеохраняющим» и «всеобъединяющим»?
– Ни в коем случае, – строго проинформировал Тармени, отчего его лоб подрос, а щёки сдулись. – Самое бездарное занятие: вмешательство в дела иных существ. Реальной помощи ноль, а разочарования бездна. Причём, с обеих сторон. Нет уж, свою жизнь портите как-нибудь сами.
– Не скучно без электората? – съехидничала я. – Всё-таки тысячи лет.
– Ну, почему же? Я всегда в гуще событий. Люблю наблюдать за парадоксальностью людей. К тому же, сбор научной информации входит в мои прямые обязанности. Несколько тысяч лет, на самом деле, не такой уж и большой срок. Я не заполнил и тридцати процентов информационных сот накопителя.
– Так ты всё-таки физик или биолог?
– Всё вместе, – совершенно буднично констатировал он, окончательно смяв эпохально встречу с делегатом запредельной вселенной.
– А как ты добываешь еду и всё остальное? – задала я вполне уместный естественный вопрос. – На тебя здесь кто-то работает?
– Если бы вчера ты не нуждалась во сне, то на месте, где я сидел, обнаружила бы лужу, – вкрадчиво прозвучал божественный голос. – Думаю, тебе было приятно выпить чайку с живой душой после долгой одинокой борьбы за жизнь? Ну вот. А мне это ничего не стоило. Что до материального, то за время моего пребывания в этом мире его столько натаскали богу! Тебе на десять реинкарнаций хватит. Если ты, конечно, не пожелаешь обзавестись бессмертием.
Последнее заявление сбило меня с ног, как самоубийцу, который заявил о праве «тоже бегать по рельсам». Оно взорвалось в голове сверхновой, но тут же быстренько утухло. Подозрительно быстро для естественных биохимических процессов организма человека: как в ледяную воду окунули.
Я испытующе посмотрела в пестрящие глазки – Тармени трогательно улыбнулся, надув узкие губы до гротескной толщины. Я приняла извинения, и мы продолжили болтать о том, о сём.
О статистически-исследовательском для него и насущном для меня. Впервые встретила кого-то, кто знал не много, а всё. Весь расклад местной политической подковёрной возни этот божественный чиновник аккуратненько протоколировал. И паковал в эти свои соты с тупой исполнительностью пчелы. Я представила себе бессмертную улитку, запущенную ползать по экватору – примерно так выглядела его жизнедеятельность, которую нельзя так обозвать даже с натяжкой. Скорей существование, в котором существенного кот наплакал.
– У тебя друзья-то есть? – вылезла из меня сердобольность.
– Есть! – гордо провозгласил Тармени и в буквальном смысле расплылся улыбкой на пол-лица.
Явившаяся откуда-то Рах моментально подтвердила наличие факта. Притащившиеся за ней Цах и Чах радостно загомонили. Они полезли вверх по креслу на божественные колени…, чтобы провалиться сквозь них.