– Ага, Кишагнин, к примеру, – съязвила Кэм. – Устроим моления с бденьями. Надо вырезать из Ольги эту дрянь. Если уж всё равно помирать, так хоть попробуем.
– Мы с Шарли не возьмёмся, – категорически отвергла её притязания миссис Далтон. – Мы, если ты помнишь, её голову уже вскрывали. И уже тогда там ничего нельзя было сделать. Даже если с тех пор ничего не изменилось… Я не стану делать бесполезную операцию. И не допущу никаких истерик по этому поводу. Мы все тут знаем, каково терять пациента. А ситуация с Ольгой ничем не отличается. Мне очень жаль, – вполне искренно вздохнула она. – Ольга хорошая девочка. Но тут уж мы с самого начала знали, что без последствий эксперимент над ней не останется. Обсуждалось же решение усыпить её. Но, три года назад мы этого не сделали. И я не сожалею об этом. Думаю, вы тоже. Поэтому, закроем эту тему до поры. Есть гораздо более насущные проблемы. Кэм, что там, у твоего супруга с северными бискиратами?
– Нормально у него с бискиратами, – не скрывая досады, позволила Кэм перетащить себя на другую тему. – Со дня на день явятся переговорить о походе на юг. Раутмар мне всю плешь проел: просится на войну. А я не отпускаю!
– И правильно делаешь, – поддержала королеву патронесса. – Пусть дома сидит. И занимается своими прямыми обязанностями. Стало быть, правителей востока и севера ты в кучу собрала, – задумчиво подытожила она, что-то калькулируя в дальнозорких глазках. – И большую войну мы всё-таки затеваем.
– А куда деваться? – зло буркнула Кэм, отставляя остывший чай. – Я как-то не готова к мысли, что мои внуки станут маршировать по Руфесу тупыми роботами. Да и Ордену за стенами не отсидеться. Слизняки хоть сто лет будут долбить Цитадель, но продолбятся. Не планетка тут скоро будет, а полное дерьмо. Так что я полезу в войну руками-ногами. А если вы решите отсидеться в сторонке…
– Заткнись, а! – снова вспучило Шарли. – Нам только твоих ультиматумов не доставало! Поговорим лучше о деле: отпустим Ольгу поискать Блэр или пускай дома сидит?
– Почему именно её? – удивилась Кэм.
– Потому что без нартий поиски опять зайдут в тупик. А без Ольги Хакар-гар наотрез отказывается презентовать нам летательные аппараты.
Кэм хмыкнула и не нашлась, что ответить.
Глава 1
В которой спокойная жизнь приказала долго жить
Лучи заходящего солнца, запечатанные в пасмурных небесах, осмелели. Резко вывентились на волю и ударили прямиком в окно. Я подскочила, задёрнула шторы, оглянулась на сына. Вейтел из славной династии танагратов аэт Варкар лежал на пузике, всосав в ротик палец. Как бесился, так и угомонился. По-варкаровски шишкоголовый, лобастый, бровастый, скуластый и широкоплечий – просто прелесть!
С этим гунном Аттилой я вспомнила, какой замечательной матерью создала меня природа – подумалось, пока прикрывала его краем лёгкого покрывала. Помнится, Джиа Каранджи говорила, что жизнь – не рай, а она не обязана быть идеальной. В принципе, да: и жизнь не рай, и я не совершенна.
Но, после родов два года назад была нафарширована благими намерениями, как перец начинкой, которую он сам себе и нажевал. Самосовершенствовалась с таким ажиотажем – с каким расчёсывают комариные укусы. После чего с головой окунулась в материнство, будто в первый раз.
Брошенные на земле взрослые дети вспоминались всё реже: чужой мозг брал своё. Да и ощущение их беззащитности перед миром притупилось ещё дома. Ничто не вечно под луной: дети взрослеют – мы умнеем. Начинаем примерять недоступную прежде свободу с привкусом любви к себе. Потом входим во вкус, всё чаще отфутболивая заматеревших отпрысков, взрослеющие детки которых уже знакомятся с сексом.
А тут снова-здорово. Обретённая «свобода» делает тебе ручкой, и ты в упоении целуешь розовую, пухлую сладкую попку. Хотя ещё недавно смотрела на задницу сорокалетнего сына и не могла поверить, что когда-то мусолила её губами.
Ксейя после памятной стычки с генералом мутантов больше не объявлялась: всё-таки убил он её – сволочь бесчувственная! И я постепенно всё ощутимей возвращалась к себе прежней, хотя подростковую беспечность ещё изживать несколько лет. Ничего не поделать: время не перепрыгнуть, мозги прежде срока не развить. Осталось вооружиться бдительностью и уповать на память старой бывалой грымзы.