– Чувствую, что врёшь, – проворчала Джен, – но не знаю, к чему прицепиться.
– Вот и не цепляйся, – посоветовала Шарли, сползая с подлокотника. – Как бы ни было, если оговорка Тармени была посвящена Ольге, мы, в конце концов, об этом узнаем. Так что бросай эту инквизиторскую возню. И давай присоединимся к дебатам.
Джен глянула на неё, как монах с кружкой для пожертвований на огнепоклонницу. Но согласно кивнула. Сейчас и вправду было не место и не время для подобных препирательств.
Глава 1
В которой я наслаждаюсь результатами новой жизни
Эби сидела на заднице, вульгарно раскорячив лапы, и выла дурным голосом. Её шея вытянулась параллельно земле и едва ли не звенела от натяжения. Поза читалась неоднозначно: то ли горюет, то ли злобствует – у этих нартий просто беда с жестикуляцией. Да и орут по любому поводу практически на один манер – никакой аранжировки в музыкальности. Голосят чайками – те-то горазды глотку драть. А нартии, к тому же, топорщатся по любому поводу. Так и тянет рыло начистить!
Кажется, леди Диана как-то высказалась в том смысле, что философский склад ума тоже является искусством: искусством переносить несчастья других. Что-что, а тут я поистине гениальна. Неподражаемо легко их переношу, начисто игнорируя. Хотя есть ещё такие «другие», которых я с трудом выношу, а потому скатываюсь в злорадство, что наносит удар по моей вере в собственную философичность.
И дело не в моей предвзятости, а в поразительном таланте некоторых имитировать носорога. Такой тупой и взрывной характер, как у нашей Эби, не по силам даже психике самих носорогов. Ну, такая свинья, что в голове не укладывается! Как она на Земле дожила до старости? Там-то, в отличие от местного патриархального народа, просто рассадник акул с тарантулами. А у неё ещё и профессия была: сплошь скальпеля под рукой да яды. Так и кричит всё это богатство под руку тем, кого допекли: прикончи стерву, не тяни!
Я вполне себе интеллигентно и спокойно витала над ближайшими камушками, ожидая конца представления. Или хотя бы антракта. Вот за что уважаю профессионалов: в театре конец спектакля гарантируется расписанием и ценой билета. Дилетанты же вечно горят желанием выплеснуть на голову публики все свои океаны таланта. Не считаются гады ни со временем, ни с отсутствием оплаты, ни с чужими нервами. Невольно задумаешься над мотивами Дантеса: Пушкин тоже был приличной язвой с учащённой сменой настроения.
А мне её даже не пристрелить – бухтела я, вконец потеряв терпение рядом с этой ноющей ящерицей. Однако не уходила, что ставило в тупик собственный здравый смысл. Возможно, я тренировала свой философский склад ума, ибо нынешнее несчастье Эби переносила со множеством побочных эффектов. Один из них вскоре принёсся с вытаращенными глазами и пожаром в груди. Этот молокосос с башкой, которую задурили вызревающие гормоны, гордо носился со званием рыцаря весьма образованной, но вздорной кокетки. Хоть плач, хоть смейся, но Эби вертела хвостом перед всем мужским молодняком нартий Восточных гор. Как с цепи сорвалась!
Что-то в организмах у этих ящериц не так! То ли природа их недоделала, то ли Тармени недопеределал. Сам же признавался: экспериментировал, экспериментировал и выэкспериментировался прочь, плюнув на склочных тварей. Лучше бы он, конечно, эвакуировался с планеты до того, как наэкспериментировал нартиям интеллекту. Ибо – как говаривали на Святой Руси – дурной норов, что дохлый боров: нести тяжело, а бросить жалко.
Как бы там ни было, женская половина нартиевого племени вела себя прямо-таки разнузданно. Жутко вульгарные и похотливые особы. Причём, поголовно. Нарты их терпят едино за то, что баб у них рождается вдвое меньше – и это ещё в самые сенокосные года. В прочие и того меньше. А в голодные и вовсе дело дрянь.
Правда, на западе – где Варкар развёл несколько горных ферм – рождаемость как-то приободрилась и повеселела. Мой бывший тотчас соорганизовал несколько эскадрилий имени «Зубовного скрежета танаи Руфеса». Кэм даже ввела в обиход семейную тиранию, требуя, чтобы супруг экспроприировал у танаграта Однии хотя бы часть военно-воздушных сил. Но Раутмар стоял насмерть, дескать, фигу тебе, любимая. Потому что безмозглые недолго оплакивали потери у берегов Катаяртана. Конец третьего года со дня моей героической смерти ознаменовался новой войной. Причём, на этот раз великие западные зачинатели и производители прямолинейных войн решили осчастливить острова северных бискиратов. Надо ли упоминать, что добровольцами туда рванула чуть ли не половина трёх западных племён нартий.