— Я думаю, что это принадлежит тебе, — сказал он и протянул ей клинок, украшенной драгоценными камнями рукояткой вперёд.
— Мой нож! — воскликнула Ким, нетерпеливо потянувшись вперёд, чтобы взять его. — Спасибо, Тора. Я думала, что потеряла его в реке.
— Он был у берега, где ты упала, — рассказал он и почувствовал, что щёки темнеют от её искренней благодарности. — Как тебе удалось заполучить клинок от кализианской королевской семьи?
— Генерал Рейнер дал мне его на Понте, — нахмурилась Ким. — Он член кализианской королевской семьи? — спросила она, посмотрев на Рэя.
— Двоюродный брат Императора. Они ближе, чем братья, — объяснил ей Рэй и понял, что в неоплатном долгу перед Рейнером. Если бы он не дал Ким этот кинжал, она бы не смогла перерезать веревки и освободиться. Да, он в долгу перед ним.
— Ох! Так я оскорбила «брата» Императора Лирона.
— Да, — ответил Рэй просто.
— Ты оскорбила генерала Рейнера, а он дал тебе кинжал? — Тора перевёл взгляд с Ким на своего манно и понял, что там была своя история, но увидел в выражении глаз своего манно, что это могло подождать.
— Да. Я принесла извинения, — сказала Ким, глядя на Рэя.
— Нет, Ким. Ты была права в том, что сказала, а ошибка была моей, поэтому Рейнер дал тебе кинжал. Сейчас я хочу, чтобы ты отдохнула, пока Каитир вернётся с твоей едой.
Ким готова была рвать на себе волосы.
— Я в порядке! — сказала она, в который раз.
В течение последних двух дней Рэй отказывался выпускать её из кровати, утверждая, что ей нужен отдых после «тяжёлого испытания». И Курадор не помогал.
По-видимому, торнианские самки изолировали себя, как только зачинали, и не позволяли самцу находиться рядом до момента «представления» потомка. Рэй сообщил ей, что самец преподносит дары другой самке, обычно той, что представила его самку, и она помогает самке пройти процесс.
Ким не могла поверить в это. Она сразу же сообщила Рэю, что не намерена делать ничего из этого. Не собиралась «изолировать» себя. Она оставалась в его покоях и в его кровати.
Облегчение на его лице удивило её. Неужели он, на самом деле, думал, что она сможет не позволить ему быть рядом с ней? Что откажется соединяться с ним до тех пор, пока ребёнок не родится? Она быстро развеяла эту возможность ночью ранее, но Рэй всё ещё отказывался выпускать её из кровати.
— Ты с потомком, Ким, — настаивал Рэй, как только они были втроём в комнате. — Тебе нужен отдых.
— Я беременная! Не больная! Нет абсолютно никаких причин для меня оставаться в кровати.
— Но…
— Я не торнианская самка, Рэй. Я не собираюсь вести себя, как одна из них, — откинув одеяла, она выскользнула из кровати.
— Курадор! — Рэй посмотрел на целителя в поисках помощи.
— Сир! Я сканирую её каждый день, там нет ничего, что указывало бы на необходимость для неё оставаться в кровати.
— Богиня! — сказал Рэй, отворачиваясь. Он хотел задушить Курадора.
— Хорошо! — произнесла Ким. — Это улажено.
Подошла к Рэю, провела успокаивающе ладонью вдоль его спины.
— Рэй, — она дождалась, чтобы он посмотрел на неё. — Я клянусь тебе, что я в порядке. В ту же минуту, как я подумаю, что что-то не так, я скажу тебе.
— Не минуту. Секунду, — потребовал Рэй хриплым голосом. — Я не могу потерять тебя, моя Ким.
— Секунду, — согласилась она.
В конце концов, кивнув, Рэй обвил руками своё будущее.
— Пора, Ким! — сказал ей Рэй следующим утром. Он закончил все свои встречи с Ривом, получил его неудовлетворительные ответы, по крайней мере, не проясняющие, как Фала и Дьюла оказались способны похитить Императрицу.
Сейчас он хотел забрать свою Ким и поселить её в Доме Вастери, представить её Ассамблее лордов и объявить торнианкой. Она носит его потомка, и он хочет, чтобы у неё была вся защита, положенная по Закону.
— Я готова, — сказала Ким, выходя к нему. Она понимала, что Рэй беспокоится о её безопасности, и призналась ему, что ей не очень понравились Веста, лорд Рив и его воины. Ким старалась их избегать, насколько это было возможно, и была благодарна, когда Рэй привлёк больше своих воинов с «Искателя», чтобы охранять её. Входя во внешнюю комнату, Ким обнаружила ожидающего Тора.
— Императрица, — сказал молодой мужчина, затем, вскинув руку через грудь, поклонился ей.