Повернувшись, девушка обнаружила Каитир, молчаливо наблюдающую за ней, на лице ауянгианки было озадаченное выражение.
— Кажется, что прошла целая вечность, с тех пор как я была снаружи, на свежем воздухе, — рассказала ей Ким, пожимая плечами.
— Тебе не понравилось космическое путешествие? — спросила Каитир мягко.
— Нет. Нет, на самом деле, — сказала Ким, тряся головой.
— Я понимаю, — Каитир посмотрела назад на трёх гвардейцев, которые следовали за ними. Они сохраняли дистанцию, но их глаза постоянно сканировали окрестности на наличие угроз. Она понимала, что Императрица и Император поспорили из-за необходимости брать гвардейцев на эту прогулку. Император планировал сопровождать Императрицу, но получил запрос от лорда Рива в последнюю минуту и хотел, чтобы Ким подождала. Императрица ждать не захотела. Настаивала, что ей нужно хоть на некоторое время выйти из Дома Рива. В итоге Император согласился, но только после того, как Императрица согласилась взять с собой Каитир и троих гвардейцев для сопровождения.
Каитир, и в правду, не могла понять, почему Императрице нужно наружу. На Ауянге внешние условия были такими суровыми, что большинство рисковало выходить наружу только в случае крайней необходимости. Это была привычка, которою Каитир всё ещё предстояло изменить, даже в таком месте, как Веста, она чувствовала себя безопаснее под защитой стен, а не снаружи. Видимо, для Императрицы всё было иначе.
— Это кажется тебе глупым, — слова Ким заставили взгляд Каитир вернуться к ней.
— Непривычным, — поправила девушка. — Императрица не бывает глупа.
— Конечно, бывает. Ты просто не должна говорить ей об этом, — улыбка Ким вызвала мягкую ответную улыбку у Каитир. — Я просто нуждалась в том, чтобы выйти оттуда, — Ким жестом указала на Дом Рив, — хоть на время. С тех пор, как меня похитили с Земли, я была ограничена. Сперва ганглианцами, затем на Понте из-за бури, на «Искателе» и сейчас нашими покоями здесь, на Весте. Мне просто необходимо немного пространства для движения и чтобы чувствовать…
— Чувствовать… — подсказала Каитир.
— Как дышать, — в итоге подтвердила Ким. — Чувствовать, что я не узница. Я привыкла быть способной приходить и уходить, когда мне угодно, а сейчас я не могу. Мне придётся как-то привыкнуть к этому.
— Даже на Торниане вы не сможете… — она искала слова, сказанные Императрицей. — Приходить и уходить, когда вам угодно.
— Я знаю, но Рэй сказал, что там есть безопасные сады, в которых я смогу гулять без сопровождения, — Ким бросила нетерпеливый взгляд на охранников позади них.
— Я слышала, что это так, а здесь они сочтут это, — Каитир указала на место, где они находились, — позором, — девушка заметила взгляд, брошенный Ким, на гвардейцев. — Они здесь, чтобы защищать вас.
— Знаю, — сказала Ким и снова начала идти.
— Он делает это из-за того, что заботится о тебе, — сказала Каитир тихо. — Сильно.
— Я знаю и это тоже.
— Это очень непривычно.
— Что? — спросила Ким, соединяя свою руку с рукой девушки, пока они гуляли.
— Самец, по-настоящему заботящийся о самке. Даже Император.
Ким подняла бровь на неё.
— Действительно ли, нет ни одной торнианской самки, которая бы когда-либо осталась с одним самцом? — спросила Ким неуверенно. — Каитир? — подсказала она.
— Я всего лишь слышала об одной такой, но она — аномалия.
— Почему?
— Потому что её самцу не пришлось лишать свою планету всех ресурсов, чтобы убедить её остаться с ним. Она представила ему четырёх потомков-самцов. Все пригодные и достойные.
— И ты находишь это странным, — сказала Ким.
— Да. Как я сказала, она — аномалия.
— На Земле не была бы.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Каитир.
— Я имела в виду, что на Земле это обычно и даже ожидается, что самка останется с самцом, от которого у неё потомство.
— Всегда?
— Нет. Не всегда, но большую часть времени остаются. У нас есть самки, как торнианки, но это бывает редко. Большинство самок хотят быть со своим потомством. Они хотят оставаться со своим потомством, чтобы… — Ким искала подходящее слово, — быть привязанными к ним. Мои родители были.
— Ваши… родители… те, кто произвёл вас?
— Да. Моя мать и отец… манно. Они были вместе примерно двадцать пять лет до того, как умерли… вместе.
— Лорд Орион и леди Исида вместе примерно также долго.
— Так торнианцы могут заботиться о самке и наоборот.
— Как я и сказала, это редкость.
— А что с ауянгианскими самцами? — спросила Ким, когда они вошли в лесистую часть сада.
— А что с ними? — уточнила Каитир, настороженно присматриваясь к зарослям. Никогда не знаешь, что в них может быть.
— Испытывают ли они чувства к своим самкам?
— Нет, — сказала девушка резко.
Посмотрев на свою новую подругу, Ким поняла, что её вопрос причинил боль.
— Я сожалею, Каитир, я не должна была спрашивать.
Каитир тяжело вздохнула.
— Это я сожалею. Я забыла, что вы не знакомы с нашими многочисленными мирами и спрашиваете только потому, что так можете лучше понять, а не из желания причинить боль.
— Почему кто-то может хотеть причинить тебе боль?
— Потому что я ауянгианка, — сказала она просто.
— Но ты самка. Торнианцы нуждаются в самках.
— Они нуждаются в самках, которые могут подарить им пригодное потомство. Большая часть потомства ауянгианских самок, подаренная не ауянгианским самцам, не выживает. Так происходит со времён Императора Лукана.
— Прошу прощения, — сказал Ким мягко.
— Это не ваша вина. Это воля Богини.
— Возможно, она уже сейчас пытается изменить это.
— Это было бы сомнительно.
— Почему ты так говоришь, Каитир?
— Потому что произошедшее не может быть изменено.
— Нет, ты не можешь изменить прошлое, но ты не можешь также жить в этом. Ты не можешь наказывать потомка за грехи родителей.
— Большинство может.
— Тогда они не правы.
Хрип, последовавший за звуком чего-то ударившего о землю, заставило Ким повернуться и увидеть одного из гвардейцев на земле, пока два других хватались за шеи, прежде чем медленно также осесть.
Всхлип Каитир заставил взгляд Ким метнуться к подруге и увидеть маленький дротик в её шее, её ладонь отчаянно пыталась избавиться от него, пока её глаза не закатились и она не рухнула.
Ким потянулась к Каитир и так же как она почувствовала укол в руку, посмотрев вниз, девушка обнаружила дротик и почувствовала, как подогнулись колени, в то время как поплыло зрение.