Пир продолжался до вечера.
— Ну нет, друзья мои, — пересчитывая монеты, заключил Рэй. — Не видать нам лошадей, если так пойдет. Девять алтынов за один ужин — это баснословный перебор.
— То был обед, — валяясь на кровати в соседней комнате, сказала Мелисса.
— Ага, размечталась. Больше никаких трат сегодня.
— А чего ты хотел? — откинувшись в кресле-качалке, по-стариковски произнес Амадей. — Пять голодных героев поди прокорми. Понимаю, многие наши товарищи отреклись от долга. Каких там чудищ по лесам гонять, с таким-то животом.
В дверь постучала благоверная Зосима, сообщив, что баня для гостей готова.
— Парни в первый жар? Или девчонкам уступим? — спросил Амадей.
— Идите вперед, я бы немного отдохнула после стола, — ответила Настя, расстегивая ремень с ножнами.
Тут Сольвейг явилась откуда не ждали, объявив уже знакомую фразу:
— Я пойду с Рэем, — после чего незаметно мотнула головой на дверь.
Тот, предчувствуя разговор, согласился, и пара отправилась на подворье.
Тишина в комнате повисла — хоть ножом режь. Настя молча глядела закрывшуюся за Рэем на дверь. С минуту Амадей и Мелисса опасались сказать слово. Наконец последняя осторожно поинтересовалась у Насти, всё ли хорошо?
— Конечно! — ответила Настя, с силой швырнув ножны с мечом на кровать, и плюхнулась следом.
Амадей многозначительно переглянулся с Мелиссой. А Настя вдруг продолжила саркастично:
— Ведь это абсолютно нормально, когда парень идет в баню с какой-то волшебной бабой!
На ходу Рэй присмотрелся к страшно заношенной робе Сольвейг.
— Хочешь купим тебе одежду? Ты в этой хламиде с нашей первой встречи. Повсюду нитки торчат, того и гляди хвост наружу выпадет.
— Не понимаю, чего тебя мой хвост так волнует? Эх, можно и купить, но это будет глупой тратой денег. Стоит мне обернуться лисой — от новой одежды одни клочья останутся. Не жалко будет?
— Хм. Погоди, а почему роба-то остается невредимой? — только сейчас задался он этим вопросом.
— Она… особенная, — задумчиво ответила Сольвейг. — Да, видимо, я опять не была до конца честна с тобой, когда сказала, что копия сумки Елены — единственный предмет героев в моем распоряжении. Эту робу придумал Горицвет на пару с Эльмирой. Еще до того, как…
— Предал героев?
Лисица резко обернулась, но скоро опустила взгляд, ничего не ответив.
Двое прошли в предбанник, где надлежало оставить одежду. Стрелок решил войти голышом, как и местные.
— И что, даже прикрыться мне не прикажешь? — спросила Сольвейг.
В ответ Рэй безразлично повел плечом, так же как Сольвейг делала это постоянно. Отсутствие ответа возмутило. Но Сольвейг не стушевалась, тоже войдя нагишом.
— Так ты проблемы решаешь?
— Отвернись! Бесишь.
Стрелок улыбнулся, располагаясь на верхний полок спиной к подруге.
— Ты о чём-то хотела говорить?
Девушка сидела, обхватив коленки. Слышно было, как потрескивают остатки угольков в печи, а по полку́ шелестит влево-право пышный лисий хвост.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — наконец спросила она. — Что случилось… с твоими снами?
— Видела? — обернулся стрелок, вспомнив, что той видны его сновидения.
Она толкнула его голову:
— Отвернись! И что я должна была увидеть, а?
Пот уже блестел на коже, а пышный хвост так и шуршал беспокойно по доскам.
— В твоих снах обычно либо пошлятина, либо бессмысленная мешанина, в общем-то характерная для слабого ума. Но сейчас…
Рэй сидел на горячих досках, в жаркой бане оледенев от того, может быть известно Сольвейг.
— Сейчас в них лишь тьма, — завершила она тихо. — Густой, непроглядный морок так и стелется перед глазами. И я чувствую силу, что скрывается за ним. Очень страшную, очень черную силу. Неужто ты умудрился где-то словить еще одно проклятье?
— Просто переживаю из-за далекого путешествия, вот и неспокойно на душе.
— Пошто же? Еще не привык к скитаниям? Уж у тебя побольше опыта, чем у большинства нынешних героев.
— Путешествие на север будет долгим. И кто знает, какие опасности нам встретятся. Жуть берет, как вспомню фамиров в том страшном доме. А на севере от одной погоды помереть можно.
— Положим, рядом таки будет премудрая снежная лиса! — чуть веселее ответила Сольвейг. — Так и быть, не дам тебе замерзнуть во снегах.
— Что, и хвост дашь потрогать?
— Размечтался! — шаркая по полку тем самым хвостом, хмыкнула она.