— Давай хоть пару туфель тебе купим. Босиком по снегу не очень-то гулять.
— Не люблю обувь. Я всю жизнь обходилась без нее. Знаешь, после всего случившегося, в твоем сердце стало немного, совсем чуть-чуть больше духа. Так что мое тело теперь может восстанавливаться гораздо быстрее. Уже и мозоли не беспокоят.
Неожиданно он ощутил горячее — Сольвейг отклонилась, навалившись тонкой спиной на него. Сразу стало нестерпимо жарко, будто прямо в грудь углей закинули.
— Любишь ее? — шепнула она.
— Ты о Насте? — справляясь с волнением, спросил он. — Когда мы жили в Умире, казалось, что я действительно хочу сблизиться с ней. Но этот мир столь опасен. Настя рассказывала, как они прошли через зачумленный Железногор. Про мор, что распространился там, про бандитов, что напали на них в пути, про жителей, которые из отчаяния и страха пытались их ограбить. Жердяй, богинки, шишкуны, о которых то и дело упоминают местные, и какой только нечисти нет в этом мире. Волшебные лисы, что запросто могут поселиться у тебя в душе! — легко толкнул он спиной. — Не знаю, хорошая ли это идея, заводить отношения в нашей ситуации. Да и вестники, думаю, скучать не дадут.
— Твердо решил с ними сражаться?
— Я же герой.
— Так почему трусишь пред чувствами? Так сильно боишься потерь? — спросила Сольвейг, а потом протянула с какой-то, пока что непонятной ему грустью: — Не-ет, не в том дело. Ты хочешь стать образцовым героем, хочешь стать сильнее. Отношения это уязвимость. А любовь и вовсе делает беззащитным — герою так не положено, да?
Рэй молчал.
— Одному-то и смерть не страшна, да? Одному умирать — что спирта на морозе глотнуть: обожжет да отпустит. Тихомир вам это доказал своим примером, но не нова премудрость: одиночки — самые страшные противники. Попробуй, возьми человека, который ни на кого не рассчитывает, никем не дорожит и не ничего не боится.
— Звучит тоскливо, когда ты это так преподносишь.
— Даже не отпираешься? Далеко пойдешь, Рэй из далекой страны, — негромко и слегка отстраненно произнесла она. — Горицвет, Тихомир, Рэй — все трое одного поля ягоды… хоть и разные на вкус. Вопрос в другом: к чему тебе сила? Исполнение божественной воли? Что-то не верится, что такой сухарь, как ты, истово уверовал. Да и такому, пожалуй, страх перед собственной совестью пострашнее божьего гнева будет. Предназначение героев? Но этот мир не скажет спасибо за твои старания. Знаешь, Елена… думаю, она любила Горицвета, оттого и верила ему до самого конца. Похоже, что и он был неравнодушен к ней, однако они так и не раскрыли друг другу своих чувств. Глупо.
— Видимо, у них были свои причины. Впрочем, пострадал, похоже, Александр, чьих чувств не замечала Елена.
Рэю захотелось сменить тему:
— А что Горицвет? Кем вы были?
— Кем?
— Попутчики, друзья, любовники?
Та ответила холодно и будто бы с горчинкой:
— Всего понемногу.
Рэй смолчал, и Сольвейг продолжила сама:
— Как он со мной обращался? Как и надлежит обращаться с ручным животным. Кормил, ухаживал за ранами, — здесь тон ее голоса вдруг ожесточился, — использовал в достижении своих целей. Пускал в бой, как цепного пса. Отвлекал мной врагов, чтобы подстрелить издали. Прикидываясь знатным купцом, брал займы, договариваясь о моем залоге. Пару раз даже попросту продавал, чтобы выручить денег.
— Пару раз?
— Конечно, уговор был в том, чтобы я сбежала из чужого владения спустя день-другой и вернулась к нему. Покупатель, заплативший хорошую сумму за диковинную лису, которая понимает человеческую речь, оставался с носом. Вспоминая сейчас, не уверена даже, что мы были друг другу хоть кем-то. Не думаю, что Горицвет думал обо мне более, чем об умной собаке или лошади под своим седлом.
— Подло. И как только он геройский контракт получил? Пообщаться бы с этим Светлобаем еще разок. Скажи, а эта сила, которую раскрыл Ярослав, это золотое свечение вокруг оружия, она и правда есть у всех героев? Даже у такого, как я?
— Откуда мне знать о ваших талантах? Я уже говорила, героям было под силу разбить камень ударом меча. Горицвет выстрелом из лука запросто мог рассечь сосну надвое. Это не иносказания и не украшения старых сказок. Понятия не имею, почему ваше поколение столь слабо. Опять же, я зналась лишь с сильнейшим отрядом первых героев. Может, у других и не было схожих способностей.
Стерев пот с лица, Рэй предложил выходить из парильни.
Приятная вечерняя прохлада позднего лета гуляла в предбаннике. Сольвейг, теперь укрывшись просторным банным полотенцем, прилегла на лавку, спиной откинувшись на бревенчатую стену, стесанную в лас. Рэй присел рядом, приподняв ее ноги и уложив себе на колени.