Тело, получив смертоносное жало клинка в руки, встало в позу богомола. Я не смотрел на противников. Расфокусированное поле зрения охватывало все перед собой и даже с обоих боков примерно на двести сорок градусов, противники замерли напротив.
– Ну же, господа! – Я стоял на цыпочках и балансировал телом, как змея на хвосте. Кинжал смотрел в лицо одного противника, шпага в другого. – Судя по тому, что вы медлите, вы чаще бываете в постелях друг у друга, чем на дуэлях. И кто из вас мужчина?
Удар ниже пояса, противники с ревом бросились в атаку. Я длинным шагом ушел в сторону, поставил их в одну линию, двумя парированиями и одним уколом уполовинил атакующих.
– Ага! Так это вы, сударь, выполняете в вашей любовной интриге роль женщины? Ведь только дамы прячутся за спины своих возлюбленных.
Атака потерявшего голову от ярости наглеца едва не сбросила меня за борт. Портоса помните? Вот такой комплекции господин пытался наколоть меня на свою шпагу. Но теперь нас двое, и опять знаменитая стойка Оржей. Противник ушел в глухую оборону. Нет, братец, у нас, Оржей, и на это есть лекарство. Глубокий выпад и укол в ногу, противник присел от боли, еще один молниеносный укол во вторую, враг упал на колени, и завершающий укол в шею. Шаг назад, поклон, салют шпагой. Два мертвеца на палубе подтвердили, что победитель не расположен сегодня к шуткам. Свидетели привстали, молча поклонились мне в ответ. Хозяин держал на вытянутых руках мой мешок, а я отдал еще одну команду:
– Оружие и кошельки наглецов ко мне в лодку. Вот тебе, хозяин, деньги за продукты и по паре медяков на «уход к Праматери» для дураков. Честь имею, господа!
Кроме оружия и кошельков в лодку сбросили плащи, береты и сумки. Что с бою взято, то свято! Это правило, видимо, действует во всех уголках вселенной.
Спрыгнул в лодку, мне бросили веревку, и баржа уплыла вниз по течению. Пока происходили описываемые выше события, мы отдалились от моей стоянки на приличное расстояние. Выгребать против течения я не видел смысла, ибо, как говорится, все свое ношу с собой. Осталось осмотреться и найти какое-нибудь уединенное и желательно живописное место. А таких оказалось великое множество. Наконец я остановился на одном, удовлетворяющем всем моим потребностям. Могучее дерево склонило ветки в реку, то ли купая их, то ли пытаясь ими ухватить кого-то в воде. Небольшой пляж и хижина под высоким берегом. Старое заброшенное кострище говорило о том, что последнее посещение этого места было никак не менее года тому назад.
То, что доктор прописал! Рыбалка в этом месте должна быть богатая, место прикрыто со всех сторон. Жилье практически готово, осталось слегка подправить, благо инструмент есть, а материала для стройки немерено. На этот раз лодку не вытаскивал, а, разгрузив мешки и добычу, привязал ее к корням хозяина этого места. Сначала очистил кострище, оказалось, оно было довольно хорошо устроено, очистил камни от песка и старых углей. Затем занялся хижиной, сплетенной из веток рядом стоящего дерева. Ее крыша требовала небольшого ремонта, да и лежак, тоже из веток, следовало обновить. Чем я, собственно, и занялся.
Залез на толстый сук, срубил десятка три-четыре сильных веток с обильной листвой. Часть материала пошла на крышу, часть на лежак. Недалеко волна когда-то выбросила на берег причудливую корягу. Присмотревшись, я понял, что смогу смастерить из нее чудесное кресло.
До вечера я едва успел устроиться и осмотреть трофеи. Плащи как плащи, я бросил их на лежак. Береты. Зачем мне два лишних берета, тем более потрепанных и засаленных? Я хотел уже запулить их в реку, но что-то удержало меня, и я повесил их на ближайшей ветке.
Шпаги. Ничем не лучше моей по гибкости и остроте, единственное достоинство – это перевязь и ножны. Ножны с перевязи «Портоса» были поприличней, а перевязь его товарища идеально подошла мне по размеру. Кинжалы. Один я сразу отложил, рисунок витой гарды почти соответствовал моей шпаге, да и ножны были хорошие, крепкие. Второй тоже, на мой взгляд, был неплох, но не таскать же мне сто пудов железа на себе только из эстетических соображений.
Кошельки. Десять и пять золотых соответственно, по десятку серебра. Тут же пересчитал монеты из кошелька покойного магистра. Сотня золотом и полсотни серебром! Богатеньким был мой учитель, но, помнится, он говорил про пару долгов и пару обязательств. Надеюсь, он не переложит на меня уход за престарелой бабушкой, маленькой внучкой и долг в тысячу золотых.