– Все.
– Могу увидеть модели?
– Безусловно, ваша милость.
– Дерзните.
– Прошу!
Передо мной был развернут рекламный лист, четыре модели дорожного костюма.
– Выбирайте, ваша милость.
– Вот этот. – Я ткнул пальцем в первый же понравившийся рисунок.
– Несколько моделей элегантных костюмов. – Вот этот, но без бантиков и рюшек, без кружев и жабо.
– Белье.
– Вот это, три пары.
– Сумки, ваша милость. Предлагаю вот эти, они исполнены специально для путешественников. Крепятся на лошади с обоих боков. Кожаные, непромокаемые, достаточно вместительные.
– Два комплекта.
– Разрешите снять размеры для подгонки костюмов.
– Снимайте.
Из-за шторы появилась девушка с мерной лентой, мелком и доской и закружилась вокруг меня.
– Поднимите руки, согните локоть, ногу, присядьте, наклонитесь. – Все это сопровождалось стуком мелка о доску.
– Я измерила, мастер.
– Отлично. Отобраны эти модели, вот эта – без кружев и бантиков, рюшей и жабо. Будь добра приготовить все до вечера. Куда их принести, ваша милость?
– К Бабаме, – вступил в разговор малыш, – в припортовом районе.
– К Бабаме так к Бабаме. Осталось утрясти один вопрос, ваша милость.
– Цену?
– Да, ваша милость.
– Итого?
– Два золотых.
– И я надеюсь, что одежда будет соответствовать эталону качества. Неудобно окажется, знаете ли, на вопрос: какой урод пошил вам эту одежду, – ответить: мастер Мод из Рабата.
– Будьте уверены.
– Договорились, расчет по предъявлению и примерке. Кстати, подскажите, где у вас здесь можно легко перекусить?
– Направо по выходу из мастерской, квартал по этой улице, на углу кондитерская Жиндера. Популярная среди господ. Мокко, ликеры, пирожные, пирожки, соки.
– Значит, до вечера?
– Не извольте беспокоиться, все будет в лучшем виде.
– Надеюсь. Пошли, Вергилий, угощу тебя пирожным. Ты любишь пирожное?
– Я не знаю, что это такое, ваша милость.
– Вкуснятина, поверь мне на слово.
Мокко? Интересно будет, если это кофе.
Прошли квартал и на углу увидели террасу, оплетенную каким-то вьющимся растением, с легкими решетчатыми перегородками, отделяющими один «кабинет» от другого.
– Подожди меня здесь, угощение тебе вынесут.
– Спасибо, ваша милость, я здесь на лавочке посижу.
Что сказать? Довольно мило, легкая плетеная мебель, скатерки, салфетки. Навстречу вышел тучный мужчина в белом переднике и платке, повязанном на пиратский манер. Усы «а-ля Пуаро» довершали портрет хозяина кондитерской.
– Ваша милость?
– Что предложите слегка проголодавшемуся мужчине?
– Смею рекомендовать пирожки с мясной начинкой, сок пирамы (аналог помидора), затем рюмку нашего оригинального ликера и пирожное «Чалма Эпира».
– Согласен на все. Там внизу мой слуга, пусть отнесут ему пару пирожков, «чалму» и фруктовый сок. Есть у вас фруктовый сок?
– Есть, ваша милость.
– Кстати, а почему не предлагаете мокко?
– Из-за специфического вкуса, ваша милость. Горчит. Пользуется слабым спросом, неудачно я вложил деньги.
– Несите пару пирожков, пираму, потом все по списку, да не забудьте про мальчишку.
Пирожки как пирожки, одна из моих бывших пекла и получше. Запил парой глотков пирамы, отличный томатный сок. Ликер оказался чудесным, слегка отдающим горчинкой абрикосовых косточек. Пирожное не ахти, я, кстати, и раньше пирожные не очень любил. Теперь мокко! Знакомый аромат! Слава Праматери! Мир, в котором есть кофе, не потерян для человечества.
Вдруг мой полет в нирвану вкуса прервал визг ребенка и хриплый вопль взрослого мужчины.
– Пшел вон! Хрогово отродье!
Послышался еще один удар и снова визг ребенка. Да это же моего Вергилия лупят!
Выбежал на улицу и увидел, как мерзавец в рюшах и бантиках пинает мальчишку.
– Эй, задница в бантиках, ну-ка обернись и попробуй сделать то же с господином этого слуги.
– К-как ты меня назвал?! – Крик взбешенного осла – тихий шепот по сравнению с ревом, вылетающим из брызжущего слюной рта взбешенного орангутанга.
– Задницей, – спокойно повторил я. – Тебе не дала шлюха или тебя не удовлетворил твой любовник? Немудрено, такую задницу отодрать и восьмерым проблема.
– Ч-ч-чито ты сказал? – Орангутанг стал заикаться.
– Хех, да ты еще и заика.
– Х-х-хто? Я?
– Задница, я даже не хочу слышать от тебя извинений, приступим и закончим дело, у меня мокко стынет.
– Я разрэжу тебя на тысячу кусков и скормлю хрогам!
– Что, неужели ты умеешь считать до тысячи?