Нога лейтенанта, сама по себе, сползла с педали газа.
— И что это было такое? — Степан пытался привести мысли в, хоть какой-нибудь, порядок. — Это была немецкая машина? В то, что машина могла быть советской, верилось слабо. — А, если, немцы — то, почему не напали? Или, не разглядели в темноте? А может, устроили засаду, дальше по дороге? Придется прорываться с боем?
Степан оглянулся назад. Снаряды, всё так же покоились в боеукладке башни. Все шесть. — Нет, бой принимать не с чем. И стрелять некому. А остановиться для стрельбы — значит стать отличной целью для вражеской пушки. Так, что, назад? Черт!!!
Иногда, малейшее промедление с принятием решения, ухудшает ситуацию настолько, что, казалось бы, все отдал, чтобы повернуть время вспять. Пока лейтенант пытался определиться с дальнейшими действиями, танк по инерции выкатился из-за поворота дороги на спуск, ведущий к реке. Сила тяжести начала разгонять машину по спуску, и теперь двигатель, работавший на малых оборотах служил скорее тормозом, не давая каткам разогнаться до бешеного стаккато.
Худшие ожидания Степана сбылись. Его уже ждали, и длинное тело чужой машины уже вытягивалось поперек дороги, торопясь перекрыть путь советскому танку. На борту чужака, ломаными зигзагами были нанесены большие нерусские буквы. Мощные фары разгоняли своим светом предутренний туман. А ещё, справа от дороги, располагалась ярко освещенная площадка, откуда собственно и выезжала машина. Навес на высоких столбах, под которым, наверное, могли бы разместиться одновременно штук шесть БТ, прикрывал от дождя ряд прямоугольных ящиков, возле которых суетились люди. Ещё одна чужая машина стояла под навесом, и теперь было уже хорошо видно, что это просто большой грузовик с поблескивающей на решетке радиатора трехлучевой звездой в круге. Такую же звезду Степан видел на радиаторе раздавленного немецкого штабного автомобиля.
— Точно, немцы! Куда дальше? Прорываться мимо машины, по дороге? Не успеваю, дорогу перекроют раньше. Идти на таран? Вес противника, наверняка, не меньше чем у БТ. А если при ударе, будут повреждены передние катки или заглохнет двигатель? Тормозить и разворачиваться назад? Влепят снарядом в борт или в корму. Не пойдет, так. Или… Точно, только так…
Двигатель обрадованно взревел всеми двенадцатью цилиндрами, когда нога лейтенанта утопила педаль газа вниз, до упора. Еще мелькнула мысль, что нужно бы закрыть крышку люка…. Но, без обзора, шансов точно не будет…
Иногда, в момент серьезной опасности, время начинает терять свою скорость и растягивается как резиновый жгут. Сознание человека начинает фиксировать реальность как киноаппарат при ускоренной киносъемке, отдельными кадрами.
— Вот лобовой лист танка поравнялся с поворотом на площадку. Тормоз, руль вправо, правая рука тянет рычаг бортового фрикциона, и возле левого борта, впритык, проплывает полосатый столбик, танк влетает на площадку. А теперь, руль влево, правая рука на руле — левая тянет рычаг, затягивая тормоз бортового фрикциона. Теперь нужно "поймать" машину — не дать ей уйти в занос, и снова — педаль газа — в пол. Как курьерский поезд, въезжающий в тоннель, "бетушка" врывается под навес. Силуэт человека, замершего возле ящика с каким-то циферблатом на стенке, торчащие сбоку то ли кабеля, то ли шланги, ещё ящик с циферблатом, колонна — и машина выскакивает из-под навеса.
— Тормоз! Тормоз, я сказал! Послушные воле водителя, тормозные ленты обхватили раскаленные барабаны бортовых фрикционов, пытаясь погасить инерцию многотонного куска железа. Корпус танка забился в лихорадке, машина пошла юзом по покрытой лужами площадке и Степан, с ужасом, представил, как разлетаются по сторонам, куски резины, оторвавшиеся от дымящихся опорных катков танка.
— Руль — влево! Левый рычаг — до упора назад! Нужно вписаться в выезд с площадки и проскочить мимо чужой машины, не успевшей окончательно перегородить дорогу!
Однако законы физики оказались сильнее желаний водителя. Произведение массы машины на скорость, уверенно продолжало тащить танк вперед, к кювету, отделявшему площадку от дороги. И это, несмотря на вывернутый руль и зажатые тормоза.
Степан, очень ярко представил, как БТ с разгона нырнет в кювет, и "лоб" танка под углом врежется в откос канавы. Инерция движения поднимет корму танка, опрокидывая его вверх катками. Если бы у лейтенанта было хоть немного больше места для торможения, или времени для принятия решения, или…
Все что смог сделать Степан, чтобы увиденное в сознании, не стало реальностью — поставить руль прямо, отпустить педаль тормоза и снова нажать газ.