Эльфы вырастили нам целый поезд из плотов, а гномы после бурного производственного совещания (не без таскания за бороды естественно), сообразили систему водометов, причем учитывая то что Мастер Дорн был автором главных технических решений, ему выделили отдельный плот, правда там плыл вместе с ним, один из двух патрулей эльфов любезно выделенных нам по приказу Лорд Эллануэля для помощи в управлении плотами (знаем мы эти эльфийские любезности, не хотят ушастые нас без пригляда оставлять). Но Мастеру Дорну было не до эльфов, ибо гнома (механик из экипажа потерянной драгунами «Борзой»), напросилась сопровождать в походе Мастера хирд-ефрейтора). Тут уже были гномьи тяжеловесные хитрости. Дорна вовсю обхаживали эльфы предлагая контракт, а хирд-мастер-лейтенант Фонрод, зам командира алы по технической части, сам запал на такого нужного специалиста. Через пару часов техника была загружена на плоты, эльфы могли их подтапливать а потом увеличивать плавучесть, так что проблем при погрузке не было.
По мановению рук эльфов, плоты перестегнулись и сцепились плетениями из толстых веток, забурлила вода выбрасываемая водометами и наш караван величаво отплыл на встречу новым приключениям. Мне почему-то вспомнился старый фильм «Верные друзья» и на мгновение стало немного грустно. Я лишний раз поразился избирательности своей новой памяти. Базы данных, моя и реципиента смешались, но настолько органично, что не мешали друг другу, и не было теней личностей, а была одна, обновленная.
Глава девятая,
в которой рассказывается о том, что реки, иногда кончаются железными дорогами
«Yellowy river, Yellowy river, is inmy mindand inmy eyes…» — звучали у меня в голове строфы, внезапно почему-то сменяясь «Oh I`m longingfor SanBernardino» — даааа, прямо таки ностальгия по Кристи.
«Командир. Передайте пожалуйста команду — Не стрелять» — прервал мои мысли Иллануэль, который в последнюю минуту перед отплытием, оказался командиром сопровождавшего нас эльфийского отряда. И на мой вопросительный взгляд продолжил; «То что там дальше за поворотом всплывет, это просто чучело. Какие то местные идиоты, его тут выставляют все время, а если кто то попадается и пугливый и слабый, то из зарослей вылетают пироги с маленькими зелеными копьеносцами и грабят все под ноль, но мы явно не из пугливых и уж никак из слабых» — .
Я отдал приказ, без команды не стрелять, но патрон в ствол РПД дослал, а то знаю я о своеобразности эльфийского юмора. Ну а за поворотом, где-то на пол пути, от берега до стремнины, из желтых вод вынырнул, самый натуральный Гривастый крокодил, прямо как на картинке и прямо как живой. У него гада, даже глаза мигали. Я не люблю плохих шуток и посему, дал от всей танкистской души, по береговым зарослям, очередь патронов на двадцать (в ленте их у меня была сотня). В зарослях кто то завопил благим матом, а на толстой ветке свисающей из чащобы к воде, откуда то появилась смазливая девица в роскошном платье и стала хохотать, показывая на нас пальцем, а потом исчезла.
Через несколько минут к нам на плот примчался «командир прицепа» хирд-ефрейтор Дорн. Он был возбужден гораздо больше, чем это было присуще гному, он узнал в девице, ту самую королеву Гоблинов из пещеры.
Мы естественно не стали останавливаться, но зарубку, так сказать, я сделал и глубокую. Два снаряда разнесли бедное чучело, а тяжелые «мясорубки» прошлись по зеленке.
К «Шахте», так незатейливо гномы назвали свой форпост, наш караван подошел поздним утром, мы спокойно плыли всю ночь освещая путь прожекторами не забывая и о Дальнем зрении волхвов. Конечно, ночная река в свете прожекторов это было своеобразное зрелище. Напоминала чем то Замбези из прошлой жизни, помню многометровые светящиеся силуэты в глубине, и непередаваемый хор ночных криков из прибрежной Зеленки, тут этого всего хватало, только река мерцала золотистыми искрами и сполохами и миражи были с местным колоритом, вереницы мерцающих абрисов Гривастых крокодилов, вместо призрачного моста, с силуэтом давно пропавшего поезда. И снова нам попалась по дороге Королева Гоблинов. Она по обыкновению сидела на огромной ветви свисающей над рекой и подхватив на наконечник копья, такого же призрачного как и она Гривастого крокодила, с хохотом исчезла. Причем ее видели только я и волхвы, которые имели после этого серьезный разговор тет-а-тет.