— Никаких если, мы догоним. С Папой или без него, мы вас догоним, — уперся Зипка.
— Тогда и я останусь, — сказал Дед.
— А кто КамАЗ поведет? — задал вопрос Егор.
— Валите все! — заорал вдруг Зипка: — Мне никто не нужен тут!
— Макс, ты чего? — Дед попытался взять Зипку за плечо, но тот сделал шаг назад.
— Нихуя! Нас когда подбили на озере. Танк горел. Пашка меня не бросил. Он люк заклинивший сломал. Понимаешь? Сломал и вытащил меня! — Зипка орал не сдерживаясь: — И я не брошу. Живого или мертвого найду.
Зипка отвернулся и зашагал обратно к пруду. Вслед ему угрюмо смотрели его товарищи.
— Да. Хуйня получилась, — сказал Дед.
— Идём, — тихо сказал Егор: — Мы не можем подставить весь анклав. Если суждено было Пашке погибнуть, то ему уже не помочь. Если он живой, то Зипка его найдет. Мы не нашли, а он найдет.
Они развернулись и молча побрели прочь. Дед с опаской завел грузовик. Ничего больше не взорвалось. Егор уселся вместе с ним в кабину. Леха, остававшийся на лагере, вместе с Ворчуном загрузили в танк тихо грустившую неходячую Диану и заняли свои места. Они уходили, оставляя в быстро приближающихся сумерках одинокий танк, с башни которого, с рвущей сердце тоской, за ними наблюдала безмолвно плачущая Таня.
— Что с Папой? — спросил Леха у Ворчуна.
— Не нашли, — тихо ответил Ворчун.
— Значит, хуево искали!
— Лёха, мы все перевернули, каждую развалюху перекопали, каждый лист железа перевернули. Его нигде нет! — голос обычно сдержанного и немногословного Ворчуна дрожал.
— Как же так? — растерянно произнесла Диана: — Он не мог погибнуть. Только не Пашка. Он же…. — Она умолкла не в силах больше говорить. В горле стоял ком.
— А одежда, кровь? Что-нибудь находили? — спросил Леха.
— Нет. Ничего.
— Значит, все будет хорошо, — заключил Леха и включил ЛС. — Егор, куда маршрут строить? — спросил он, открывая карту на тактическом компьютере.
— Планируй кратчайший до Города, — ответил Егор.
— Так точно, — подтвердил Леха: — Предварительно следуем курсом 280. Позже скину маршрут. Привязку на Поречье сделал.
Танки собрались за поселком и, выстраиваясь в походную колонну, рванули по заросшим полям. Следом за ними, подпрыгивая на кочках, несся КамАЗ.
Славка грустно вздохнул и покосился на притихшую Кристину. Новость о пропавшем командире выбила её из колеи, и она сидела и хлюпала носом.
— Крис, не реви. Еще ничего точно не известно, — попытался он успокоить девушку.
— Да? А может он там раненый лежит? А мы его бросили! Предали! Если он вернется, как ты ему будешь в глаза смотреть? — взорвалась Кристина.
— Успокойся. Он вернется. И сама у него спросишь, правильно мы поступили, или нет, — сказал Славка: — Я не хочу уезжать, но мы не должны рисковать всей ротой. Мы обязаны добраться до Новосибирска.
— Да пошёл ты! Максим, останови танк. Я пойду его искать, — зло ответила Кристина.
— Филя? — осторожно поинтересовался Мохер.
— Продолжай движение, — сказал Славка: — Крис, давай здраво рассуждать. Шансов найти мало. Парни там все обыскали. Остается только на чудо надеяться,
— Останови! — закричала Кристина. Сорвала с креплений автомат, передернула затвор и направила оружие на Славку.
— Рота. У нас остановка, — произнес в ЛС Славка, смотря прямо в сверкающие знакомым черным пламенем глаза девушки.
— Что случилось? — спросил Леха.
— Крис бунтует. Требует её выпустить. Хочет вернуться, — ответил Славка.
— Кристина, не сходи с ума, — вышел на связь Семён.
— Я? С ума? Да. Я сошла с ума, — захохотала Кристина: — Нет! Это вы все сошли с ума! Останавливай танк, Мохер, или я пристрелю Славку, а потом тебя, — неожиданно жестким и серьезным голосом сказала она.
— Я торможу, — сказал Мохер.
Танк замедлился, вывалился из строя левее и остановился. Остальная колонна, пролетев пару десятков метров вперёд также встала.
— Пока, мальчики, — Кристина сорвала с головы шлем, распахнула люк, схватила свой рюкзак и выскочила наружу. Славка оказался наверху спустя несколько секунд, потребовавшихся, чтобы преодолеть ступор. Её наверху уже не было.
— Блядь! — громко выругался Славка.
— Сам такой! — раздался откуда-то из высокой травы голос.
— Крис, не дури! Вернись! — заорал Славка.
— Со щитом, или на щите, — голос девушки уже порядочно отдалился.
Рядом с беспомощно опустившим руки Славкой возникла фигура Мохера: — Отпусти её. Ты же сам чувствуешь, что мы поступаем не сердцем, а умом. А она, наоборот. Действует так, как велит сердце. Она молодец.