Ближе к вечеру корабль уже причаливал в Тауре. О приближении к порту можно было узнать заранее, по тому как внезапно скрылись русалки и гарпии. В обоих портах мамоно не любили и, как понял Кайл, они проживали со своими мужьями в городах инкогнито. А некоторые и вовсе селились среди прибрежных скал, где и встречались с любимыми. Но даже если кто и знал о такой семье, то старался закрыть на это глаза. Многовековые традиции не могли заставить жителей радикально изгнать монстров за пределы городов и деревень. Кайл впервые задумался о монстрах, как о дружественных существах, и впервые подумал, что мир может быть одинаково несправедлив и к монстрам, и к людям.
Комментарий к Часть четвёртая. Морская прогулка.
К конструктивной критике отношусь положительно.
========== Часть пятая. Щербинка на мече. ==========
Это был хороший меч. Добротный и отмеченный в боях. Только вот была на лезвии небольшая щербинка. Маленькая такая, но она способна была привести к тому, что меч мог просто сломаться пополам в решающий момент. Сэр Чарльз со вздохом загнал меч в ножны. Как не мудри, а легенду нельзя вот так просто состряпать. Нужно тщательно скрывать то, что меч фальшивый. Не тот, что поразил прежнего владыку демонов, и теперь вручался главе братства как символ власти. Если собрать всё оружие, что «нанесло смертельную рану прежнему королю демонов» то им можно было бы вооружить небольшую армию. Только на сердце приходилось 18 мечей, 6 копий, 2 топора и около 30 стрел. В печень вонзилось около 40 различных видов оружия, а глаза и мозг получили 25 повреждений и все были фатальными. В мире существовало 3 официальных оружия, которыми был поражён последний (не считая нынешнего, вернее нынешнюю) король демонов… и 263 неофициальных. Прогнав скорбные мысли, сэр Чарльз решительно вошёл в приёмную. Там его ждал сэр Гарольд. Он рассеянно крутил в пальцах серое перо и улыбался своим мыслям. Когда сэр Чарльз деликатно обратил на себя внимание покашливанием, Гарольд встрепенулся и быстро убрал перо за пояс. Оба мужчины поклонились друг другу и начали беседу с разговора о погоде, пока Чарльз не решил, что пора бы затронуть более важную тему.
- Да, сезон дождей не за горами. Но вернёмся к более близким материям. Вы хотели поговорить о чём-то? Если снова о девах-воительницах, то боюсь, что вопрос решён окончательно. В братстве серых меченосцев будут только мужчины. Братство останется братством.
- Нет, что вы. Девы-воительницы… Я просто искал решение проблемы в плане пополнения наших сил. На этот раз я хочу поговорить о наших врагах. О монстрах. Вам не кажется, что мы слишком жестоки в этом вопросе? Просто не оправдано.
- Враг есть враг. Если он есть, то его надо уничтожать. Что же тут неоправданно жестокого? Если вы о том, что юные рыцари не могут перерубить опасного монстра с милым личиком, то нам не нужны тряпки и размазни. Или вы по-прежнему считаете, что если мы не едим монстров, то могли бы их хотя бы хоронить? Да когда это было такое, чтобы монстр имел право на погребение?
- Просто я вспомнил сэра Гайда. Был себе славный воин, рубил нечисть направо и налево и решил сделать себе охотничий трофей. Голову монстродевы. Если быть точным, крольчихи. А потом стал бояться собственной спальни, на стене которой и повесил эту голову. А потом он пропал на три недели. Послали гонцов к нему в дом, а там невменяемый сэр Гайд старательно размножает девушек-крольчих естественным способом. И соседи говорят, что когда он повредился рассудком, то привёз откуда-то сразу пятерых монстриц. А я знаю, откуда это. Оттуда же, откуда и сама голова взялась. Чуть западнее Красного холма живёт небольшая общинка девушек кроликов. Места безлюдные и монстры не опасные. Но ведь сошёл с ума достойный воин. Я помню, он приглашал меня ночевать к себе, когда начал сходить с ума. Стелил в гостиной и уверял меня, что по ночам из спальни слышатся прыжки и смех. Но я ничего не слышал. Утром тряс передо мной погрызенной морковью. Хотя понятно, что дело было в мышах. И это не единичный случай, когда из братства уходят рыцари. Хотя остальные были, на моей памяти, вполне вменяемые. А самого сэра Гайда унесли от наших воинов сами крольчихи. И где он теперь – никто не знает.
- Да, такая проблема существует, но я принял меры. Через три дня я выставлю на голосование новые правила. Например, не трогать безобидных монстров. На крольчих просто не стоит обращать внимания, верно? Они и не привяжутся.
- А как быть с хольставрами и кикиморами? В некоторых хозяйствах во многих странах фермер имеет и жену и… корову. Конечно, попахивает гаремной жизнью. Но от человеческой женщины у него дети, а от тавра телята.
- А вот здесь, позвольте с вами не согласиться! Если у тебя есть хольставр, то ты рано или поздно превратишься в инкуба, а потом жену свою превратишь в суккуба. Я считаю, что тут гуманизм излишен. Надо гнать их палками. И не убьём, и защитим наши идеалы и моральные устои. Может и убивать необязательно, но и слабины давать не стоит. Что до кикимор, этих вообще и прогнать сложно.
Мужчины ещё долго обсуждали меры по защите от мамоно без излишней жестокости, но потом Гарольд отпросился в увольнительную, сославшись на нездоровье. Сэр Чарлз смотрел на удаляющуюся спину Гарольда и думал, что дело совсем не в хвори, и в голову лезла настойчивая мысль о том, что верный присяге Гарольд… об этом даже лучше не думать. Только не он. Гарольд был словно меч, который Чарльз получил со своей должностью. Хороший, добротный, но с маленькой щербинкой.
Гарольд добрался до дома лишь к вечеру. Дело не только в оформлении документов, но и в том, что члены братства практически жили в самой цитадели. Поэтому им приходилось брать увольнительные, чтобы отдохнуть от службы в своих домах, расположенных порой в дне пути от главной твердыни. Гарольд брал увольнительные всё чаще, хотя раньше он практически не покидал цитадель. Многие поговаривали, что у сэра Гарольда появилась возлюбленная. И эта версия полностью соответствовала реальному положению дел.
- Я дома!
Гарольд уже привык к этой фразе. Он всегда громко произносил её, когда перешагивал порог. Почему надо было говорить именно эти слова, он не знал. Так попросила ОНА. И в ответ на эту фразу он услышал уже привычное:
- С возвращением.
Пожалуй, у всех рыцарей братства возник бы шок, а затем и негодование, узнай они кого скрывает Гарольд в своём доме. Кикимора действительно завелась в доме как бы сама собой. Это было полгода назад. Гарольд отдыхал дома впервые за несколько месяцев службы, когда заметил, что под окнами кто-то что-то делает. Каково же было его удивление, когда он увидел как какая-то нищенка укладывает в поленницу разбросанные дрова. А потом её обеспокоил беспорядок у сарая. Затем незнакомка стала осматривать выстиранное мужчиной бельё и охать. Когда Гарольд вышел разобраться с незваной девушкой, та отметила тот факт, что у мужчины бельё плохо стирано и беспорядок во дворе. После получасового разговора Гарольд уже знал, что незнакомку зовут Светлана, что дома у неё нет и что она не боится любой работы. Гарольд предложил ей работу экономкой. Да, дом запущен, поскольку сам рыцарь бывал дома редко и дому нужна женская рука. Потом только Гарольд понял, что нанял мамоно. Но девушка вела себя настолько тихо, что рыцарь стал сомневаться в том, что говорили о монстродевах. Впрочем, сомнения зародились ещё после истории с сэром Гайдом, а теперь они только укрепились.
- Сэр Гарольд, я натопила баню к вашему возвращению. Желаете принять её в одиночестве или вам нужна будет моя помощь?
К рыцарю вышла типичная кикимора в одежде горничной. Конечно, церковь врала, но не совсем. Уже месяц как кикимора была женой Гарольда, по законам монстров. Устоять было действительно сложно. Именно поэтому так участились увольнительные сэра Гарольда. Он уже не мог долго сохранять свою работоспособность без Светланы. Из рук начинало всё валиться, а мысли крутились вокруг кикиморы. Но зато в жизни появился новый смысл. Теперь служба была не только прибыльным и престижным делом, но и помогала в личной жизни, которая наконец-то появилась у рыцаря. Только его грыз один маленький червячок. А не совершает ли он предательство против Ордена или братства? Всё-таки Светлана монстр, а он её скрывает.