— Придется повиноваться, иначе сдохнем, как та лошадка.
Я отметил, что пламя жизни у обоих приезжих не изменило даже малейшего оттенка. Таргона они нисколько не испугались. А зря!
В углы камеры любовно понатыкали железные крючья. Я не знаю — зачем. Лорд Минотавр проектировал казематы допросов лично. Кудахтал над ними больше, чем над собственными покоями. Массивный стул подозреваемого намертво прикручен к полу. Серый потолок угрожающе провис над его головой. Словно того гляди — обвалится. Стены искривлены для создания давящего эффекта на пленника. Мы сидели от него в двух шагах, с другой стороны прямоугольного стола. В щели досок как ржавчина въелась кровь, пролегла разводами по всей отполированной поверхности. Края столешницы были в зазубринах от ногтей и зубов тех бедолаг, что прошли каскад изощренных пыток хозяина фактории. Немало несчастных тут перебывало: проштрафившихся солдат, слуг — неумех, да и просто мелких воришек, отловленных в окрестностях. Когда осадные части вокруг кратера еще не успели слиться плотными, упругими кольцами блокпостов, мы предприняли несколько успешных вылазок. Были налеты на сонные бивуаки, стаи гарпий пару раз утаскивали легких полуросликов — пращников. Все захваченные солдаты противника получили печать страдания в пыточных застенках. Я помню торжество Таргона. В моей памяти запечатлелись их испуг и отчаяние. Боль, безысходная боль, перемежаемая напрасными проблесками надежды. Совсем иное дело этот чужестранец. Его пламя жизни лишь чуть — чуть потемнело, подернулось тревожной мутью шафрана. Он сидел и смотрел на тяжелый многозарядный полиоркет, укрепленный под потолком. Болты арбалета были направлены ему в грудь, спусковой ворот взведен.
— Нравится штуковина? — голос лорда Таргона звучал недобро, как и должно в этой ситуации.
— Ничего машинка. Мою фанеру на раз исчавкает. А промахов не случалось?
Я почувствовал ухмылку властителя. Он сделал мне условленный знак, и моя рука потянула рычаг воздуховода. Теперь штабс — капитан, которого заперли в соседней камере, будет слышать каждое слово. Мое непременное присутствие на допросах — желание Таргона. Его талант мучителя остро нуждается в аудитории. Дилморона упрашивать бесполезно — ни за что не согласится. Караульные минотавры с готовностью составят компанию, но лорду их общество не интересно. Будучи осведомленным о том, что маленький Гонзо испытывает отвращение к жестким методам дознания, хозяин фактории не мог отказать себе в удовольствии наблюдать мои душевные муки.
— Небольшая информация для ясности. В Овиуме, как и в прочих локациях Мидгарда, действует закон кармического колеса. Погибаешь от руки слабого — возрождаешься с понижением в ранге…
— Плавали, знаем.
— Так вот, если наша беседа не сложится, выстрел произведет троглодит. Это значит, в следующей жизни вас будет ждать тело монстра средней руки, не выше. Вы застрянете в Овиуме на год. Если повезет.
— Мерси за то, что просветил. Буду иметь в виду.
— Точек выхода в Реальность тут не предусмотрено. Я говорю это для создания атмосферы максимальной искренности. Одно лишь слово неправды — и в следующую секунду вы вдруг поймете, что только что умерли.
— Благодарю, ценю.
Таргон подал другой знак, но я и так понимал, что делать. И тут же отрубил канал связи. Теперь у Горгота будет время для осознания, испуга и желательно — приступа паники. Но почему — то я считал, что замысел Владетельного Минотавра на этот раз не сработает. Они из другого мяса сделаны, эти двое. Не робкого и нерешительного. Состав их тел — первосортная мышечная ткань лихих вояк и отчаянных сорвиголов. Так внутренность человеков описывает рукопись под названием «Физиология». А про нас, нелюдей, имеется другая ученая книга — «Мразеология». Мордред написал с планеты Сияние, контуровский дружок.
— Вообще — то Браги мне разрыл эту помойку. Я в теме вашей пищевой пирамиды, — Махор откровенно скучал, всем видом показывая, что ему плевать на наши ухищрения.
— Вы знакомы с Браги? — голос Таргона не смог скрыть удивления.
— И довольно коротко. Старый бродяга тот еще писарь, но пару строк черкнул для меня своему корешу Вокиалу из Некрополиса. Пришлось скормить эту целлюлозу инферналам на подъезде к вашему мятежному супермаркету. Пусть подавятся, раз они такие падкие на автографы знаменитостей. Ладно, если так нужно, Холодный герцог может поручиться за меня перед маликом Сияния Мордредом и регентом Желтка Пием Контуром. Слышали о таких? Сожалею, что для вашего глубокоуважаемого Подземелья не нашлось ничего из писчебумажной агитации.