Выучившись и закупив, а частью своровав амулеты и артефакты у прохожих и горожан, немного поработав и заматерев, Рэм стал действовать увереннее, магическая подстраховка помогала брать неплохие трофеи и призы с поясов ротозеев. Для взлома домов его сподручные ещё не доросли. А полгода назад «глаза» шайки приметили, что к одному частному ювелиру, не из особо богатых, раз в две недели ходил один мужичок из внутреннего города. Что делает, непонятно, вот и решили проследить. Три месяца слежки, но удалось рассмотреть через окно с крыши противоположного дома в амулет дальнего видения, как ювелир отсыпает золотых монет в кошель этого горожанина. И так раз за разом. Рэм подготовился как надо. Было соблюдено всё, даже отвлечение стражи потасовкой в стороне, и кража прошла удачно, несмотря на магическую защиту мужчины. Рэм работал лично. Незаметно отключил у того защиту, был у него такой амулет-взломщик, их делают маги, работающие на воров, то есть выполняющие их заказы. Дальше мешочком с мокрым песком вырубили клиента и сняли с него кошелёк, скрытый под полой камзола, который сразу пошёл по рукам группы поддержки, чтобы его не отследить. И все прыснули в разные стороны. Вот и оказалось так, что кошель остался у Дайна, а его самого прихватили стражники. Причём, когда обыскивали, кошель не нашли, значит, он где-то успел его спрятать. Но где?
В столице за воровство одно наказание – смерть, и стражники привязали Дайну камень к ногам и сбросили его с внешней крепостной стены в ров к хищным рыбам. Те от крови свирепели и атаковали не задумываясь, ну или когда тело не шевелится. А Дайну, или второпях, или забыли, рану не нанесли, обычно ножом это делали, что и позволило мне спастись. Так что, когда я выбрался на берег, парни из шайки подобрали меня и по навесному мосту незаметно вернули меня в город. Целую операцию провернули да ещё телегу нанимали. А мне, получается, даже сказать нечего, кроме того, что это всё зря. Сейчас-то это и до самых тупых дошло.
Сказать, что Рэм был зол, – значит ничего не сказать. Первая серьёзная операция, на которую было столько надежд! Да что надежд: если бы она сработала, было бы видно и профессиональную состоятельность Рэма как главаря шайки, и его удачу, а тут из-за Дайна всё рухнуло. Парни хотели поискать на том месте, где я мелькал, однако там работали другие ребята, деловые, из внутреннего города, и подельники Рэма поняли, что они влезли в дела серьёзных людей, на которых ювелир, видимо, и работал, и решили не отсвечивать, поглядывая со стороны, как идут поиски. Именно поэтому Рэм со товарищи хотели побыстрее получить от меня сведения, куда я скинул кошелёк, так как на крышах в округе его не было, что первым делом проверили.
Рэм, сообразив, что со мной что-то не так – я перестал их понимать и говорю на каком-то странном языке: ещё бы, пятнадцать метров летел до воды с камнем на ногах, – решился на крайность. Дело в том, что с год назад они ограбили одного приезжего, сразу видно, что гость в Ханстве, из Империи прибыл на судне, вот и развели лоха, в толчее у рынка сняв с него много интересного. Работали тогда не на своей территории, к тому же гость оказался не простым, он был посланником к местному главе теневой власти, то есть к главе всех банд и шаек, которому даже шайка Рэма платила процент. Да и вёз он подарок главе, вот и осерчал.
Рэм, когда узнал, кого они нагрели, велел всем молчать, если жить хотят, и вести себя как ни в чём не бывало, даже сам участвовал в поисках тех, кто обнёс посланца, и, естественно, ничего. Не нашли. А всё, что с него сняли, потихоньку распродали иноземным торговцам, готовым вот-вот отбыть. Среди трофеев была шкатулка с очень дорогим амулетом обучения языку, по цене он был равен тому кошельку, что сейчас ищут. Амулет можно было применить десять раз, и после одного использования он слегка упал в цене. Куда его пристроить, Рэм не знал, слишком большой след, а виновников глава обещал на колья посадить, так что этот год и амулет прятался в схроне. Рэм его достал и, действуя больше от отчаяния, применил на мне, решив вернуть возможность говорить на их языке. Вот меня и вырубило на шесть дней.
Тут выяснилась одна проблема. То, что Рэм правильно определил, что за амулет лежал в шкатулке, – это хорошо, однако язык у местных был свой, так и назывался – ханский, а в амулет был закачан язык имперцев, самого крупного государства на этом континенте, о чём Рэм и не подозревал. Это выяснилось, только когда я очнулся. К счастью, трое из шайки могли на нём говорить, двое худо-бедно, я понимал их с трудом, а Тания отлично, даже лёгкий акцент у меня уловила. Она и переводила. Я лишь подтвердил, что ничего не помню, не сообщая, откуда я и не знаю, кто они такие. Рэм рассвирепел и ушёл, поняв, что всё зря. Вот такие дела.