На том и порешили. Вновь запустив машину, мы на небольшой высоте помчались вперед. Наконец примерно в пяти милях от города нам попалась небольшая гряда скалистых холмов. Как и весь край, который мы к тому времени пересекли, холмы выглядели совершенно дикими и необитаемыми. На склоне одного из них обнаружилась узкая, напоминавшая полку поляна с торчавшими тут и там хилыми деревцами. Избрав эту площадку для укрытия, мы осторожно посадили на нее машину.
Выбравшись наружу, мы немедля принялись маскировать капсулу (несмотря на то, что за проведенные внутри тесной кабины часы тела наши затекли и одеревенели). Мы ломали ветви соседних деревьев и втыкали их в землю таким образом, чтобы ни один случайный путник никогда бы не заподозрил о присутствии здесь времямобиля. Когда Лэнтин удовлетворился выполненной работой, мы быстро перекусили, приготовив обед из взятых с собой продуктов, а затем снарядились в поход до города.
Винтовки мы решили оставить в машине: они были слишком тяжелыми и громоздкими, чтобы тащить их сквозь густой подлесок, буйно разросшийся на окрестных склонах. Однако мы вполне могли довериться висевшим у нас на поясах пистолетам, чей калибр лишь немногим меньше винтовочного. Затем, взглянув последний раз на времямобиль, мы по косогору спустились на дно небольшой долины, образованной двумя грядами невысоких холмов, на склоне одного из которых лежала спрятанной наша машина.
Следуя этой долиной, мы прошли некоторое расстояние на север, и, по мере приближения к ее окончанию, холмы по бокам от нас делались все более пологими, превращаясь в обыкновенные бугорки. Прямо поперек выхода из долины раскинулась густая рощица, сквозь которую мы стали продираться, стараясь при этом производить как можно меньше шума. Заросли постепенно редели, и спустя какое-то время мы совершенно неожиданно выбрались на открытое пространство.
Вначале наши взоры сами собой устремились на запад. Солнце уже садилось, и мы видели, что в ширину город не так уж велик - ничего выдающегося. Тем не менее составлявшие его здания были весьма велики и тесно жались друг к другу. И над всеми ними возвышался титанический центральный столб - сооружение, чья высота, по нашим прикидкам, достигала добрых двух тысяч футов, а ширина составляла примерно половину высоты.
Внезапно позади нас раздался визгливый окрик. Мы резко обернулись и тотчас отпрянули назад. Через открытое поле к нам бежала группа мужчин - числом десятка два или больше. Они были одеты в бронзовые доспехи и шлемы, а вооружены - мечами и копьями. Сверкая глазами и завывая, точно стая диких волков, воины мчались в нашу сторону, выставив перед собой острые пики.
Они находились так близко к нам, что бегство не представлялось возможным, - поэтому я сорвал с пояса пистолет и без промедления выстрелил в приближавшуюся толпу. Выстрелил, по правде сказать, чересчур быстро, поскольку пуля ушла в "молоко"; а когда я снова надавил на спусковой крючок, оказалось, что механизм пистолета заклинило. Рядом гаркнул пистолет Лэнтина, и один из воинов впереди зашатался и упал с пробитым в доспехе аккуратным отверстием. Впрочем, остальные нападавшие даже не подумали сбавить темп и, прежде чем Лэнтин успел выстрелить еще хотя бы раз, они уже подбежали вплотную к нам.
ГЛАВА 7
ГОРОД ЦИЛИНДРОВ
Я лишь смутно различал метнувшиеся ко мне чернобородые, загорелые лица; помню, как опускал на них рукоять своего пистолета, но, схлопотав удар по запястью, все же выронил оружие, после чего кто-то сзади схватил мои руки и крепко связал их у меня за спиной. Я приготовился получить то, чего и ожидал, - удар копьем.
Удара не последовало. Державшие меня воины повернулись к тому, кто, судя по всему, был у них за главного, - высокому человеку, облаченному в более богатый, чем у других, доспех, и не имевшему при себе копья, - и заговорили с ним на чуждом для моего уха языке. Очевидно, они спрашивали у него, как с нами поступить. Предводитель приблизился ко мне и внимательно осмотрел. Где-то минуту он ощупывал мои мышцы, затем отдал короткое распоряжение. Подвергнув Лэнтина такому же осмотру, предводитель пролаял еще одну команду. Стоявшие позади воины подтолкнули меня вперед, в направлении возвышавшегося на западе города. Тычок древком копья в спину подкреплял их команды. Шагавший рядом со мной Лэнтин подвергался схожему обращению, но стоило мне попытаться заговорить с ним, как новый тычок древком в спину тут же предупредил меня: нам запрещено всякое общение.
Так мы и двигались в сторону города, а наши похитители тем временем переговаривались и обменивались шутками на родном языке. На землю опускались сумерки, быстро темнело. По мере того как мы приближались к городу, на его башнях тут и там вспыхивали яркие огоньки - желтые и красные пятнышки немигающего света. И высоко над всеми ними сверкал одинокий ярко-фиолетовый луч, который, как я догадывался, должен был находиться на вершине большого здания, увиденного нами издалека.
Мы выбрались на дорогу - ровную, широкую, с твердым покрытием - и дальше шагали уже по ней. В просторных полях, раскинувшихся по обеим сторонам от дороги, трудились какие-то огромные машины. Издавая пыхтящие, пульсирующие звуки, они, судя по всему, перекапывали землю. Также нам стали встречаться другие люди. Это были мужчины, похожие на тех, что пленили нас, - бронзовокожие, бородатые, облаченные в точно такую же броню. Выкрикивая приветствия и перешучиваясь с нашими похитителями, они с любопытством рассматривали меня и Лэнтина.
Вдоль дороги стали появляться здания, и я заметил, что все они построены по единому образцу - в форме вертикального цилиндра. В совершенно гладкой, лишенной каких бы то ни было окон поверхности имелся лишь один открытый вход, расположенный в нижней части сооружения. Материалом для цилиндров послужил, насколько я мог судить, белый камень, призрачно мерцавший в вечернем сумраке. Все попадавшиеся нам на глаза здания обладали самыми разнообразными размерами. Но, каким бы ни был размер, форма и пропорции всегда оставались неизменными - толстый, поставленный вертикально цилиндр.
Через дверные проемы зданий наружу струился красноватый свет. Проходя мимо входа в какой-нибудь цилиндр, мы время от времени слышали, как изнутри зданий вырываются крики и смех. Все больше и больше мужчин в доспехах встречалось нам по пути и проходило мимо. Были там и другие люди - без доспехов. Черные, коричневые, белые, желтые... Из одежды они носили только рясы из белой ткани, а ходили, совершая неловкие, скованные движения - точно автоматы. Я содрогнулся, когда один из них, проходя мимо, слегка меня задел. Он подошел достаточно близко, чтобы я смог разглядеть его лицо; пустотой своего выражения оно вызывало глубочайшее отвращение. Глаза, в которых не было заметно никаких признаков интеллекта, либо смотрели строго вперед, либо механически бегали из стороны в сторону, в то время как одеревенелые движения, жесткая осанка и безразличие ко всему окружающему делали этих людей в большей степени похожими на мертвецов, чем на живых. Все они, или почти все, несли инструменты или какие-то сосуды, так что мне было нетрудно догадаться, что это рабы.