Мы бросились было к прорезанным в шахте ступенькам, но тут нас остановило восклицание Денхэма.
- Смотрите! - крикнул он и указал куда-то вдоль стены храма. - Там висят доспехи стражников. Они нам пригодятся, если мы хотим пережить сегодняшний день!
Оценив мудрость прозвучавшего предложения, мы поспешили принять его и облачились в бронзовые доспехи и соответствующие шлемы. Один лишь римлянин, который и так уже был одет почти в то же самое, не присоединился к нам.
Разобравшись с этим, мы поспешили к вырубленным в стене шахты ступенькам и сбежали по ним к началу винтовой лестницы. Мы мчались вниз по этой воздушной, перекинутой через бездну дорожке, с безрассудной скоростью преодолевая ее изгибы. Я посмотрел вниз и увидел, что свет в пропасти делается ярче - в мире наверху начинал разгораться рассвет. Сквозь поднимавшийся туман я смутно разглядел огромную орду, которая бурлящим водоворотом окружила основание лестницы. До нас все отчетливее доносился лязг чего-то тяжелого и металлического, ударявшегося о решетчатые ворота. Со стороны столпившихся в пропасти кровожадных полчищ долетали дикие вопли.
Мы неслись дальше, все ниже и ниже, пока я не оказался близок к тому, чтобы упасть от изнеможения. Но решительный римлянин продолжал гнать нас вперед в веселой уверенности, что чем глубже мы спустимся, тем дольше орде придется потом оттеснять нас наверх. Наконец мы достигли четвертого, если считать снизу, витка спиральной лестницы, располагавшегося на высоте примерно двух тысяч футов над дном пропасти. Там-то римлянин нас и остановил.
- Мы будем держать оборону здесь, - произнес он.
Несколько минут мы все обессиленно валялись на ступеньках, затем один за другим поднялись на ноги. Лязг и крики стали теперь просто оглушительными. Сжимая в руке свой короткий меч, Фабрий спустился на ступеньку ниже остальных и спокойно смотрел вниз, в сторону пропасти. Я извлек свою рапиру. Мое сердце бешено колотилось, но я изо всех сил старался выглядеть таким же невозмутимым, как римлянин. Денхэм, не обращая внимания на ревущие внизу толпы, достал табакерку с несколькими крупинками коричневого порошка и по очереди предложил их каждому из нас. Мы отказались, и тогда англичанин изысканно взял понюшку сам.
- Ха, Икстиль! - крикнул д'Алорд и весело хлопнул ацтека по спине. - Верней всего, это будет лучшая драка из всех, что бывали у нас в пропасти. Как думаешь?
Вождь ацтеков ничего не ответил, лишь мрачно ухмыльнулся, перебрасывая свой пилообразный меч из одной руки в другую. Д'Алорд повернулся ко мне.
- А как быть с ним? - поинтересовался он, указав на Лэнтина. - У него нет меча.
Я в смятении оглянулся на своего друга: он почти напрочь вылетел у меня из головы.
- Тебе лучше вернуться назад, Лэнтин, - сказал я. - Поднимайся на вершину храма, дождись там прибытия Кетры, а затем веди его к нам. Здесь от тебя не будет никакого проку, сам понимаешь. Так что не рискуй понапрасну.
Остальные поддержали мое предложение, горячо убеждая Лэнтина отправиться на крышу храма и ждать помощи от Кетры. Однако Лэнтин отказался.
- У меня есть вот это, - сказал он и продемонстрировал нам автоматический пистолет, который он прихватил, когда мы с ним выскакивали из времямобиля.
В конце концов нам удалось прийти к компромиссу - мы решили, что Лэнтин встанет на лестнице чуть позади и выше нас, где в случае крайне необходимости сможет пустить в дело хоть и немногочисленные, но драгоценные заряды своего оружия.
И тут все мы отвернулись от Лэнтина, потому что внизу, произведя чудовищный лязг, рухнули могучие ворота. Поднялся оглушительный рев - дикие, ликующие крики. Затем послышался топот тысяч и тысяч ног: скопившиеся в пропасти полчища хлынули сквозь поверженные ворота и устремились вверх по лестнице.
Мы смотрели вниз и видели, как они поднимаются к нам, двигаясь в таком плотном порядке, что многие из них под напором толпы переваливались через невысокую лестничную ограду и летели вниз, на дно, в объятия смерти. И все же они продолжали бежать вперед - орущий кровожадный сброд. Вскоре толпа уже была на противоположной стороне шахты, огибала лестничную спираль прямо напротив нашей компании.
Денхэм вытащил свою шпагу, и мы все, сделав шаг вперед, встали в один ряд, чтобы перегородить лестницу. Римлянин стоял в центре, слева от него - д'Алорд и Икстиль, справа - я и Денхэм.
И вот орда хлынула из-за поворота лестницы и устремилась к нам. Внезапный крик вырвался из множества глоток, когда нас заметили, - на одно мгновение людской поток откатился назад, и плотная масса замерла на месте. Пока они таращились на нас, воцарилась мимолетная тишина. Я украдкой взглянул на своих спутников. Лицо Фабрия было суровым, но невозмутимым; крепко сжимая меч, он не сводил с толпы орлиного взора. Лицо д'Алорда сильно раскраснелось, глаза блестели. Икстиль подался вперед, в его напряженной фигуре угадывалось что-то тигриное. Денхэм, стоявший рядом со мной и небрежно опиравшийся на свою рапиру, взирал на столпившийся внизу народ с издевательской, презрительной усмешкой.
Тишина, в течение которой толпа разглядывала нас, длилась буквально несколько секунд. Затем, когда до них дошло, что нас всего пятеро, раздался звериный рев, и они бросились вперед, соревнуясь за честь прикончить нас.
Они поднимались все выше, выше... Море оборванных фигур. Буря сверкающего оружия. Толпу возглавляли похожий на кота египтянин и огромный китаец, а за ними двигались неизмеримые пещерные полчища. Они поднимались из глубин, чтобы захватить летающие платформы, которые доставили бы их к богатствам Кома.
Словно во сне, смотрел я на приближавшиеся к нам свирепые рожи. Затем сталь ударилась о сталь, и это привело меня в чувство. Д'Алорд и Фабрий соскочили на одну ступеньку ниже и двумя, похожими на стремительные проблески молний, ударами сразили египтянина и китайца. Через два первых трупа к нам устремились новые противники. На мгновение воздух, казалось, заполнили мелькающие клинки, меж которыми я крутился, нанося и парируя удары.
Прямо передо мной возник звериного вида воин в средневековой кольчуге, и едва я это осознал, как он замахнулся на меня тяжелым мечом, намереваясь нанести сокрушительный удар. Но пока он вздымал свое громоздкое оружие, я исполнил быстрый выпад рапирой, и воин осел на ступени; на горле у него расплывалось алое пятно. Облаченный в белое, желтушного вида человек перескочил через павшего соратника и ткнул в меня длинным копьем, однако Фабрий, резко опустив меч, отсек наконечник копья. Затем меч римлянина мелькнул еще раз, и копейщик упал. Дюжина клинков отскакивала от моих шлема и панциря; в слепой, безрассудной ярости я рванулся вперед и почувствовал, как моя рапира погружается в плоть и кровь - один раз, второй... Потрясенная нашим свирепым отпором, толпа немного отхлынула, и мы, тяжело дыша, окинули взглядом сцену первого столкновения.