— Виноват ли царь? Вероятно, нет, - сказал Мелмак. — Но мы, тем не менее, виним его. И если дела пойдут хуже, мы будем винить его еще больше.
— А что, если дела пойдут лучше? - спросил я.
— Тогда мы воздадим должное богам и вознесем благодарственные молитвы!
— Похоже, царь ничего не может сделать правильно.
— И слава богам за это, иначе мы, актеры, остались бы без работы!
— Это правда, на что вы намекали в представлении на приезд брата царя в Александрию?
Мелмак пожал плечами: — Кто знает? Это слухи. Мы узнаем наверняка, если он приедет.
— Но если это произойдет, скорее всего, воцарится хаос, не так ли? — Я никогда не был в осажденном городе. Идея была тревожной, но актеры казались невозмутимыми.
— Хаос? — переспросил Мелмак. — Безусловно, будет хаос. Хаос до, хаос вовремя и хаос после. Хаос всегда и везде - таково естественное состояние Египта. Но пантомимы будут продолжаться, несмотря ни на что. Труппа Мельмака никогда не пропускает представления, в дождь или в ясную погоду.
— При таких темпах развития событий, возможно, не потребуется и армия вторжения, чтобы свергнуть царя, - сказала Аксиотея.
— Что ты имеешь в виду? - спросила Бетесда.
— Разве вы не заметили заметного отсутствия энтузиазма у тех солдат, которые разогнали сегодняшнее представление? Я бы назвал их вялыми.
— Или даже сомнамбулами! – поправил ее Мелмак. — Два месяца назад, когда рота царских гвардейцев дышала нам в затылок, нам пришлось бы защищать свои жизни. Сегодня мы просто собрали наши вещи и ушли - а они даже не погнались за нами!
— Да, это меня удивило, - сказал я. — Я боялся, что может начаться кровавая баня.
Мелмак покачал головой: — Для кровавой бани требуется много работы - все эти разрушения и последующая уборка после беспорядков. Такое просто не стоит времени солдат. Я подозреваю, что их командир приказал им прекратить скандальное представление и разогнать толпу, и это именно то, что они и сделали - не больше и не меньше.
— Но почему?
— Потому что царь им не платит! Он больше никому не платит - ни работникам Библиотеки, ни чиновникам в музее, ни кочегарам на маяке Фарос, ни даже смотрителям зоопарка в царских садах. У него закончились деньги, и все это знают. Вместо золота, серебра или даже меди людям, находящимся на царском жалованье, выдаются векселя, выписанные на счет царской казны. Царский указ обязал всех торговцев предоставлять кредиты на основе этих векселей, но сейчас все больше и больше торговцев открыто отказываются это делать. Таким образом, все на царской службе делают как можно меньше - включая солдат. Александрия застопорилась.
— Я и не подозревал, что все стало так плохо, - сказал я.
Аксиотея кивнула: — Плохо, и, вероятно, будет еще хуже. Кое-кто говорит... — Она замолчала.
Я поднял бровь. — Ты собиралась кого-то процитировать?
Мелмак многозначительно улыбнулся: — Аксиотея собиралась процитировать своего таинственного покровителя.
— Покровителя? — спросил я.
— Возможно, ты заметил этот причудливый мусор в передней части зала?
— Да. Я видел, как его доставили.
— Похоже, парню внутри очень понравилась наша Аксиотея.
— Я его даже мельком не видел.
— Мы тоже! Никто не знает, кто он такой, кроме Аксиотеи. Время от времени она пропадает на день или два, а потом возвращается, благоухая новыми дорогими духами, и мы все знаем, что она навещала своего богатого друга. Но пригласит ли она нас с собой? Или хотя бы сообщит нам имя девушки, или куда она направляется, или как долго ее не будет? Нет!
— Веришь или нет, Мелмак, некоторые вещи тебя не касаются. — Аксиотея улыбнулась, но мне показалось, что она изо всех сил старается сохранить ровный тон.
— Мелмак просто ревнует, — сказал Ликос. — Он хочет, чтобы какая-нибудь богатая матрона выбрала его своим фаворитом и осыпала подарками, как осыпает Аксиотею ее покровитель.