Около 18 часов 19 апреля начальник оперативного отдела приказал мне взять карту и документы скрытого управления и прибыть на узел связи. Я тотчас выполнил его распоряжение и приготовился к работе. В этот момент в аппаратную "Бодо" вошли командующий армией генерал-лейтенант Гореленко и начальник оперативного отдела полковник Орлеанский. Вскоре застучал аппарат, и телеграфная лента сообщила что на командном пункте Генерального штаба у аппарата генерал-майор Гунеев-старший, наш направленец
Генерал-лейтенант Гореленко после взаимных приветствий по телеграфу устроился на стуле несколько в стороне, а полковник Орлеанский, стоя у аппарата, читал текст для командующего, а потом диктовал телеграфистке ответы. Генеральный штаб интересовался ходом наступления войск 7-й отдельной армии и причинами его затухания. Хотя армия и сковывала большие силы противника севернее Ленинграда, Ставке хотелось иметь большие результаты в продвижении наших войск.
Тяжело было генералу Гореленко в этот момент. Он, непосредственный исполнитель, отвечал за результаты операции и теперь объяснял, что большего успеха добиться не удалось из-за недостатка боеприпасов, артиллерии и танков, весенней распутицы, что командиры еще не научились создавать необходимое превосходство в силах и средствах на решающих направлениях и часто придерживаются линейной тактики.
На десятый день наступление армии было приостановлено. Войска, продвинувшиеся на ряде направлений до 7 километров, оказались на неудобных позициях. По приказу командарма они были отведены в исходное положение. На всем 300километровом фронте армии продолжалась разведка боем. Остро встал вопрос снабжения войск. Боеприпасы, продовольствие и фураж продолжительное время доставлялись только самолетами. Лишь после просыхания дорог возобновил подвоз гужевой и автомобильный транспорт.
Главным же итогом наступательной операции 7-й отдельной армии в апреле 1942 года нужно считать то, что противник на рубеже реки Свирь был несколько обескровлен и не смог весной и летом, как это было
раньше, предпринять активных наступательных действий против наших войск. Хотя, по данным немецких генералов, которые были опубликованы после войны, верховные командования Германии и Финляндии неоднократно ставили вопрос о концентрическом наступлении финских войск на Беломорск и Кемь и немецких - на Кандалакшу. Ставился вопрос и о захвате полуостровов Средний и Рыбачий. Но финская сторона обусловливала это захватом Ленинграда, так как новая мобилизация людских и материальных ресурсов Финляндии была за пределами ее возможностей. В тот период Финляндия с наличными ресурсами могла лишь сохранить фронт против 7-й отдельной армии и на Карельском перешейке. На большее она уже не рассчитывала. Силы, переброшенные из Крыма (11я немецкая армия) для взятия Ленинграда, были перемолоты войсками Волховского и Ленинградского фронтов. А разгром финского морского десанта на острове Сухо в октябре 1942 года Ладожской военной флотилией только подчеркивал несостоятельность их военных планов.
В конце июня Гитлер подписал директиву № 45. Группе армий "Север" ею предписывалось к началу сентября подготовить захват Ленинграда. Операция получила кодовое наименование "Фойерцаубер" ( "Волшебный огонь"). Для ее проведения группе армий передавалось пять дивизий из 11-й армии, а также тяжелая артиллерия и артиллерия особой мощности, другие части резерва главного немецкого командования. Следовательно, решающие события под Ленинградом, по замыслу противника, должны были развернуться осенью.
Однако в августе перешел в наступление Волховский фронт и расстроил планы Гитлера по захвату Ленинграда. "И вот вместо запланированного наступления, - писал гитлеровский генерал Манштейн, - развернулось сражение южнее Ладожского озера... Дивизии нашей армии понесли значительные потери. Вместе с тем была израсходована значительная часть боеприпасов, предназначавшихся для наступления на Ленинград". Дополним, что разгоревшаяся битва за Сталинград осенью 1942 года, где наши войска перемололи немало гитлеровских дивизий, не позволила германскому командованию усилить свои войска на ленинградском направлении. "Волшебный огонь" не загорелся.
В течение лета и осени 1942 года войска 7-й отдельной армии вели частные боевые действия за улучшение своих позиций, наносили огневые удары артиллерией и
авиацией по боевым порядкам противника. Разведка армии неустанно следила за поведением врага и наличием перед нашим фронтом его сил в тактической и оперативной глубине. Под особым наблюдением находилась финская бронебригада Лагуса, которая появлялась там, где противник намечал активные действия.
На острове Сухо рукопашная
Около 8 часов 22 октября меня срочно вызвал начальник оперативного отделения оперативного отдела полковник Д. А. Казанцев. Спросил:
- Товарищ Бунаков, когда вы уточняли обстановку в штабе Ладожской военной флотилии?
- Два часа назад по телефону обменялись данными с оперативным дежурным флотилии.
- Это уже давно, - сказал полковник Казанцев. - Десять минут назад начальник штаба флотилии передал, что на остров Сухо у Новой Ладоги противник высаживает десант. Перед островом находится до тридцати его кораблей. На острове идет рукопашный бой. Флотилия просит нашей помощи. Командующий и начальник штаба обстановку знают.
Вместе с полковником мы развернули морскую карту. На ней нашли небольших размеров остров Сухо. Командующий армией генерал-лейтенант С. Г. Трофименко (он весной 1942 года заменил генерал-лейтенанта Гореленко, возглавившего 32ю армию) принял решение направить в район Новой Ладоги 70ю морскую стрелковую бригаду, полк от 67-й стрелковой дивизии и штурмовой полк 7-й воздушной армии. Мне было дано указание немедленно включиться в подготовку боевых распоряжений.