Я вызвал старшину Махова и приказал ему выдать Гольянову четыре ящика патронов из запаса, который старшина хранил для обороны командного пункта. Махов был человеком запасливым, при случае мог даже поспорить с начальством, но тут растерялся и только спросил упавшим голосом:
- А нам-то как без боеприпасов? Ведь подчистую...
Я хорошо знал, что хозяйственный старшина последнее не отдаст, но сказал ему:
- Не горюйте, Сергей Петрович, на берегу два десятка ящиков. Только что сгрузили с катера.
Это успокоило старшину. И не успел Гольянов унести патроны, как Махов тут же направился со своей командой к месту выгрузки боеприпасов.
В северной части плацдарма у Калинина все атаки врага также были отбиты. Наглядным результатом успешного боя было то, что на КП бригады потянулись пленные, охраняемые автоматчиками.
Вскоре появился Большаков. Вопреки обыкновению наш невозмутимый начальник разведки был растерян.
- Их нельзя допрашивать, - сказал он, кивнув головой в сторону пленных. - Все до одного пьяны.
В эту минуту возле КП разорвалось несколько снарядов. Некоторые военнопленные инстинктивно бросились на землю, но большая часть так и осталась в строю, не реагируя на близкие разрывы.
Рядом с Большаковым с независимым видом стояла наша переводчица - Оля Кириллова. Это была совсем юная девушка, чем-то напоминавшая школьницу. Но, несмотря на молодость, Ольга блестяще владела финским языком и успешно справлялась со своими обязанностями.
Около полудня командир бригады разговаривал по радио с начальником штаба армии. К этому времени Большакову удалось установить, что все пленные входили в состав вновь прибывшего 44-го батальона 5-й пехотной дивизии противника. Эти сведения тоже были переданы начальнику штаба армии. А он еще раз предупредил нас о подходе к плацдарму подкрепления - 3-й бригады. Ей оставалось примерно час ходу. Новость эта очень обрадовала нас. Но когда мы возвращались на КП, Александр Васильевич сказал с сомнением:
- Как еще погода позволит высадиться...
Ладога к этому времени просто взбесилась. Ветер поднял большую волну. В отличие от балтийской, пологой и длинной, ладожская волна короткая, крутая и яростная. Малые корабли валит с борта на борт, причалы разрушает. Моряки рассказывали про то, как волны срывали настилы на причалах и валили опоры, как они вынуждены были приспосабливать баржи для швартовки судов, используя их в качестве пирсов. И все это в условиях, когда крепчал ветер, молнии вдоль и поперек расчерчивали небо и временами налетал косой колючий дождь.
Озеро разболтало. Бронекатера и малые охотники уже не могли помогать десанту Большая волна отогнала их от берега, и теперь они вместе с другими малыми кораблями находились на рейде. Огонь вели только
канонерские лодки, да и то не наблюдая целей из-за плохой видимости.
Несмотря на низкую облачность и сильный ветер, над нами, чуть ли не касаясь плоскостями верхушек сосен, пролетели один за другим три двукрылых Р5. Пилоты сбросили мешки и ящики на парашютах. Их до обидного мало, но и за это спасибо.
Когда мы подошли к командному пункту, автоматчики резервной роты уже стаскивали к месту боепитания эти "посылки". Позаботились о десантниках и моряки кораблей. По распоряжению командующего Ладожской военной флотилией они собрали на кораблях все винтовочные и автоматные патроны, ручные гранаты и передали их на берег. Кроме того, доставили половину наличного количества 45 и 37миллиметровых снарядов и патроны для крупнокалиберных пулеметов, а также несколько радиостанций с малых кораблей Все это нам очень пригодилось.
- Самолеты будут приходить еще, - сказал комбриг командиру роты автоматчиков капитану Астратову - Следите за воздухом.
Грохот вокруг КП и на передовой усилился. Ветер гнал туман с Ладоги. Наблюдение за полем боя ухудшилось. Это вынудило нас без конца созваниваться с частями, чтобы быть в курсе обстановки. Командир бригады позвонил в батальон Калинина.
- Павел Тимофеевич, как дела? Хорошо? Что ж, так и действуйте! Ваши взводы у меня пока еще не используются. Не исключено, что в критический момент направлю их вам же. Да. Вчера мы неправильно взяли их у вас. Надо было взять три. Да, да, товарищ майор, вы верно меня поняли: надо было взять не два, а три взвода. Приготовьте еще один и вместе с командиром роты направьте в мое распоряжение. В свой резерв возьмите подразделение с неатакуемых направлений. Есть такие.
Телефонная трубка донесла какой-то неопределенный ответ. Конечно, мы понимали, что комбату трудно маневрировать силами, когда все они находятся на определенных рубежах и прикрывают наиболее опасные направления. Но ведь задачу решал не один батальон, а вся бригада, и комбригу было виднее, как распорядиться теми скромными возможностями, которые назывались громкими словами - "бригадный резерв".
Александр Васильевич взглянул на меня смеющимися глазами и, прикрыв трубку ладонью, сказал:
- Кипятится шахтер. Чувствует себя ограбленным. - И крикнул в трубку: Хорошо, хорошо! В случае резкого изменения обстановки немедленно докладывайте. У меня все.
Блак положил телефонную трубку на аппарат и, навалившись на стол, решительно подтянул к себе карту.
- Теперь у нас в резерве почти батальон. Если командиры частей удержат оборону на своих рубежах и измотают противника, то у нас будет чем отразить врага при его внезапном напоре.
Начальник связи пожаловался комбригу на то, что не хватает кабеля.
- Очень часты обрывы на линиях, - сказал Устюменко. - Не успеваем сращивать. Задействованы даже командиры-связисты.