У этой истории была и предыстория. Накануне войны северо-западные рубежи нашей Отчизны прикрывали войска Ленинградского военного округа: 14я армия под командованием генерал-лейтенанта В. А. Фролова
в Заполярье - от Мурманска до Кеми, 7я армия, возглавляемая Героем Советского Союза генерал-лейтенантом Ф. Д. Гореленко, в Карелии - вдоль новой государственной границы - от Сортавалы до Гимольского озера (если говорить точнее, то во взаимодействии с Ладожской военной флотилией имела задачу оборонять госграницу от Писто до Ристалакхи протяженностью почти полтысячи километров). А 23я армия генерал-лейтенанта П. С. Пшенникова находилась на Карельском перешейке.
Командующий войсками нашей армии генерал-лейтенант Ф. Д. Гореленко звание Героя Советского Союза получил по окончании советско-финляндской войны, в которой он участвовал в качестве командира стрелкового корпуса. О нем говорили, что это одаренный человек, называли его толковым военачальником, расчетливым и храбрым воином.
Генерал хорошо знал Карелию, ее природные и социальные особенности и не уставал наставлять подчиненных командиров по части умелого использования объективных факторов при ведении боевых действий, перегруппировке сил и средств в условиях недостатка дорог. А дорог в Карелии действительно немного. В то время в полосе от Северного Полярного круга до Ладоги имелось всего шесть грунтовых дорог. Их разделяли труднопроходимые пространства малонаселенной местности. Весной и осенью эти пути сообщения становились вообще непригодными для движения на большинстве участков и требовали устройства обходов и переходов через преграды. Да и зимой, когда замерзали многочисленные реки, речки и озера, положение не улучшалось, особенно для танков и артиллерии на механической тяге. Глубокие снега ограничивали маневр и применение военной техники. Бой можно было вести лишь на отдельных направлениях, вдоль дорог, изолированно друг от друга и при хорошем инженерном обеспечении.
Значительное место в общей задаче обороны северо-западных границ страны отводилось укрепленным районам. Однако большинство из них были построены еще в 30е годы. В 1940 году началось создание четырех новых укрепрайонов, но строительство их к началу войны не было завершено. Учитывая возросшую опасность военного нападения на Советский Союз, Военный совет Ленинградского округа постановил привести все укрепрайоны в полную боевую готовность до 15 июля 1941 года. Однако для осуществления этого решения оставалось слишком мало времени.
Командующий 7-й армией и штаб принимали энергичные меры для подготовки театра военных действий на участке, отведенном армии (в ее составе находились 54, 71 и 168-я стрелковые дивизии. К 27 июня 1941 года в армию пришла и сосредоточилась в районе станции Лоймола 237я стрелковая дивизия).
168я стрелковая дивизия, штаб которой находился в Сортавале, к началу войны успела построить на своем участке от Ристалакхи до Вяртсиля ряд долговременных железобетонных и деревоземляных огневых точек, установила более сорока километров проволочных заграждений, на танкоопасных направлениях соорудила противотанковые рвы, а с началом войны основные рубежи прикрыла минными полями и фугасами.
Многое успели сделать и части 71-й дивизии. В районе Корписелькя, где находился 52-й стрелковый полк, в течение двух месяцев до начала боев было построено значительное количество огневых точек, отрыты окопы полного профиля, поставлено около 15 километров проволочных заграждений, созданы лесные завалы, оплетенные колючей проволокой и прикрытые минами.
126-й полк этой дивизии, ранее находившийся в Медвежьегорске, покинул зимние квартиры и выдвинулся на границу в район Куолисмы. Его командир майор В. И. Валли - финн по национальности, участник гражданской войны. После окончания военного училища он командовал взводом, ротой, батальоном, потом учился на курсах "Выстрел". Майор Валли постоянно изучал сильные и слабые стороны вероятного противника, неплохо знал его тактику. Достаточно опытный в военном деле, командир полка изучил местность на государственной границе в районе Куолисмы и приступил к строительству узла обороны. За короткое время здесь удалось соорудить дзоты, блиндажи, землянки, отрыть окопы и ходы сообщения, подготовить огневые позиции для артиллерии и минометов. Созданные на направлениях вероятных ударов противника долговременные огневые точки из бетона должны были противостоять снарядам до 150 мм. Забегая вперед, скажем, что все эти сооружения позволили полку держать оборону на границе до сентября 1941 года, когда он начал отход от Куолисмы лишь по приказу Военного совета.
Неплохие укрепления были созданы западнее районного центра Реболы. С них на протяжении 22 дней июля 1941 года 337-й полк 64-й дивизии отражал многочисленные яростные атаки 14-й пехотной дивизии финнов.
Успели сделать оборонительные сооружения для 81-го и 118-го полков 54-й стрелковой дивизии по реке Войница.
Эти и некоторые другие оборонительные сооружения и подготовленные позиции получили название Карельского оборонительного района. Он сыграл существенную роль в боях первого периода войны, но об этом несколько ниже.
В соответствии с планом "Барбаросса"
Фашистская Германия не скрывала своего интереса к Советскому Заполярью и Карелии. Гитлеровское руководство по достоинству оценивало стратегическое положение северных морских коммуникаций СССР, значение Кольского полуострова с его запасами никелевых и молибденовых руд и других полезных ископаемых, Кировской железной дороги и Беломорско-Балтийского канала. Захват Карелии создавал угрозу Ленинграду. Потому велась активная подготовка скандинавского плацдарма для развертывания сил вермахта.
Гитлеровские войска оккупировали Данию и Норвегию. Фашистская Германия заключила сверхсекретное соглашение с Финляндией о переброске на ее территорию и через нее в Норвегию своих войск. Во второй половине сентября 1940 года командир горнострелкового корпуса "Норвегия" генерал Э. Дитль под предлогом акклиматизации личного состава подчиненных ему частей и приобретения опыта действий в суровых районах Заполярья переместил свой штаб на территорию Финляндии, в местечко Альта, недалеко от советской границы. В германских частях, оккупировавших Норвегию, изучался не норвежский, а русский язык.