Этот дурацкий конкурс масок — мой единственный шанс.
— Отстой, — говорит она после того, как я ввожу ее в курс дела. — Даже на каких-то сайтах перепродажи?
Я качаю головой.
— Я проверила всё.
Возникает переломный момент, и я начинаю сомневаться.
Победа в конкурсе масок — это невероятно маловероятный шанс. Зачем мне вообще пытаться? Уверена, что сотни других фанатов делают то же самое, что и я сейчас, и кто-то из них наверняка более искусен в этом, чем я.
Что я вообще делаю?
Возможно, мне стоит просто отказаться от этой нелепой идеи и вернуть пенопласт ЕВА на полку. Можно было бы попить кофе вместо этого, не заставляя Джозелин стоять здесь и ждать, пока я приму решение. Кофе ей, в любом случае, больше по душе.
Мое сердце сжимается от мысли, что нужно сдаться. Крохотный шанс, который у меня есть, чтобы встретить Себастьяна и быть замеченной им сводится к нулю, и я вздыхаю.
— Пошли, — говорит Джозелин, кивая головой в конец ряда. — Давай найдем шестеренки, которые можно использовать в качестве трафаретов.
— Что… — моя голова резко поднимается от ее слов, я с любопытством смотрю в ее сторону. — Ты собираешься мне помочь?
— Наверное. — Она игриво закатывает глаза. — Разве не для этого нужны лучшие подруги?
Мое настроение поднимается, и я улыбаюсь.
— Да.
— Кроме того, я не хочу слушать, как ты хандришь всю следующую неделю, из-за того, что ты не попробовала. — Ее тон добрый, но я знаю, что она серьезно. Эта цыпочка знает меня лучше, чем я сама.
— Хорошо, — говорю я, кладя пенопласт ЕВА под мышку и направляясь к выходу. — Пойдем.
Сделав два полных круга по магазину, обойдя все проходы в поисках чего-нибудь полезного, мы, наконец, оформляем заказ и возвращаемся к машине. У меня три пакета, полные художественных принадлежностей, на которые я потратила значительную часть зарплаты за эту неделю, но я довольна и с нетерпением жду возможности приступить к работе.
— Если мы едем к тебе поработать над маской, можем ли мы сначала остановиться и выпить кофе? — спрашивает Джозелин, умоляя широко раскрытыми глазами, когда я завожу машину.
— Конечно. По крайней мере, ты заслуживаешь кофе за то, что терпишь мои причуды.
Она одаривает меня дерзкой ухмылкой.
— Да, да, я заслужила.
В нескольких кварталах от моей квартиры есть небольшая кофейня под названием Beans and Things, и по совпадению это одно из лучших мест в округе, где можно выпить кофе. Мы с Джозелин приходим сюда так часто, что владельцы знают наши имена и заказы. И иногда начинают готовить их, когда мы только входим в дверь. Мы паркуемся перед зданием и заходим внутрь, обнаруживая уютное помещение пустым, что неудивительно для этого времени суток. Вечерний наплыв начнётся ещё через час или около того.
Несколько маленьких столиков стоят слева от нас, а справа — несколько полок с кофейными кружками и футболками на продажу. На стене за кофейным баром висит большая доска с меню, и женщина, стоящая рядом с кассой, улыбается нам, когда мы подходим.
— Привет, Джозелин. Ники. — Она кивает нам обеим, произнося наши имена. — Как обычно?
— Было бы здорово, Ана, — говорит Джозелин.
Я не отвечаю сразу, позволяя глазам пробежаться по доске с меню, которую я выучила наизусть за последние несколько месяцев, и подумываю попробовать что-то новое. Я не из тех девушек, которые легко выходят из своей зоны комфорта, и как только я нахожу что-то, что мне нравится, я счастлива придерживаться одного и того же. Я знаю, что любой мой выбор будет потрясающим, но сомневаюсь, что вкус приблизится к яблочному фраппучино с двойной соленой карамелью, которое я обычно заказываю.
От этой мысли у меня текут слюнки, и через секунду я поддаюсь привычке.
— Скоро будет готово. — Ана улыбается и отходит, чтобы приготовить наши напитки. — Чем вы двое занимаетесь сегодня?
— О, ты знаешь, — начинаю я, решив сказать ей что угодно кроме правды. Я не планирую рассказывать никому, кроме Джозелин, о концерте или о своей безумной попытке выиграть пропуск за кулисы. Если я проиграю, о моей неудаче узнает лишь немногие. — Тусоваться.
Джозелин подавляет смех и бросает на меня удивленный взгляд, который я игнорирую.
После того, как Ана готовит наш заказ и передает его нам в конце стойки, Джозелин позирует рядом с белой стеной, делая как минимум дюжину селфи со своим напитком, играя с освещением и фильтрами, пока не останется довольна. Абсолютно не смущаясь, я стою рядом, наблюдая за её мини-фотосессией, довольная своим фраппе и избегая камеры. Ни один фильтр не спасет мои вьющиеся волосы.
— Ты закончила? — хихикаю я, когда Джозелин наконец убирает телефон в сумку.
— Ага, — говорит она, кивая головой в сторону входной двери. — Пошли заниматься рукоделием.
ГЛАВА ДВА
Ники
Я потеряла счет времени, пока Джозелин помогала мне работать над стимпанк-маской. Мы пересмотрели кучу видеоуроков, заказали пиццу и сидели сгорбленные за крошечным обеденным столом в моей квартире, пока у нас не начали болеть плечи. Я обожгла палец о пистолет для горячего клея, подруга смеялась так сильно, что уронила коробку с чёрными блёстками на пол, и они разлетелись по всей кухне.
К тому времени, как Джозелин ушла, нечто выглядит как маска, и нам удалось вырезать двадцать деталей из пенопласта.
— Спасибо за помощь, — говорю я, обнимая подругу за шею, пока она пытается выйти через парадную дверь.
— Не за что. — она пожимает плечами. — Но я запомню. В следующий раз, когда мне понадобится помощь с чем-то нелепом, я напомню тебе про пенопластовую маску.
Я засмеялась.
— Справедливо.
Когда я остаюсь одна, я еще несколько часов вкладываю всю свою душу и терпение в проработку мельчайших деталей маски. Я убеждаюсь, что все шестеренки совпадают, и даже придумываю, как сделать некоторые из них подвижными. Движение пальцем приводит к тому, что некоторые из них проворачиваются на месте, как настоящие винтики. Честно говоря, я впечатлена. Она выглядит лучше, чем я могла мечтать.