Одна стена просторной гримерки заставлена зеркалами с толстыми лампочками, а зона отдыха, состоящая из трёх кожаных диванов, занимает почти половину комнаты.
Ещё из мебели — журнальный столик и телевизор с плоским экраном на низком развлекательном центре. На экране транслируется вид пустой сцены, на которую мы вскоре выйдем.
— Бастиан, — говорит Эмрис, откидывая свои длинные волосы, присаживаясь на один из диванов. На нем металлический костюм медного цвета, который дополняют очки и шестеренки на его маске. — Наконец-то. Думал, ты заблудился.
Я ухмыляюсь, хотя он этого не видит.
— Вовсе нет. Я просто предвкушал, что нас ждет.
Близнецы, прижавшись, друг к другу, стоят перед одним из зеркал, проверяя, чтобы маски закрывали каждый сантиметр их открытой кожи. Их одинаковые бирюзовые костюмы ярко выделяются на фоне пыльных оттенков комнаты, а сверкающие золотые маски отражают свет, разбрасывая осколки блеска по окружающим поверхностям при каждом движении.
Все готовы к шоу.
Тобиас плюхается на один из пустых диванов, и через минуту я присоединяюсь к нему, поправляя бордовые брюки, чтобы устроиться поудобнее. Костюмы шикарные, но оставляют очень мало места для яиц. Один стояк — и я точно порву их спереди.
— Перестаньте любоваться собой и идите сюда, — кричу я через плечо ребятам, буквально прилипшим к зеркалу. — Если мне приходится это терпеть, то и вам тоже.
Я шучу, но это срабатывает, и они спешат ко мне. Один из них — невозможно сказать, кто именно, пока он не заговорит — перепрыгивает через спинку дивана одним движением и приземляется грациозно рядом со мной. Другой устраивается рядом с Эмрисом.
— Я бы не пропустил, — говорит приземлившийся рядом со мной. Судя по его глубокому тембру, это Стил. — Их солистка чертовски сексуальна. Как её зовут? Эшли?
— Эштен, — поправляет его близнец, Дэйр. — Да, она такая.
— Мы знаем, — простонал я, закатывая глаза. С начала тура мы слышим об этом. Какая она горячая, какие у неё большие сиськи, как её задница трясется с каждым шагом по сцене в короткой юбке.
Я не вижу в этом ничего привлекательного.
Человеческие женщины не могут сравниться с нашими монстроподобными лисицами на родине. Помимо их бесконечного запаса энергии, нет ничего, что человеческая женщина может дать мне, чего я не найду на своей родине. А поскольку мы не можем раскрыть свою личность, не рискуя всем, над чем так долго работали, мы даже не можем их трахнуть.
Одна из многих жертв, которые мы приносим ради того, что делаем.
— Они отстают? — спрашивает Стил, оглядывая стены в поисках часов. Их нет. — Они слишком долго выступают.
— У них ещё есть несколько минут, — качает головой Тобиас. — Если ты так хочешь увидеть задницу, я покажу тебе свою.
Стил издает рвотный звук, будто собирается испортить внутреннюю часть своей маски, и я запрокидываю голову, смеясь.
Эти придурки никогда не надоедают, и я надеюсь, так будет всегда.
ГЛАВА ПЯТЬ
Ники
Очередь к стойке с закусками стала длиннее за то время, пока мы искали наши места, и ожидание едва ли стоило того: дорогущий начос и попкорн, а также напитки в красных пластиковых стаканах. Вряд ли это гламурно, но я и не ожидала ничего другого. Я на грязном рок-концерте. Люди здесь не ради еды, они здесь ради металла. Им просто нужна жидкость, чтобы запить дешёвый алкоголь, который подают за соседней стойкой.
— По крайней мере, сыр тёплый, — с легкостью говорит Джозелин, по мере приближения к столикам с мерчем. Огромная толпа собралась вокруг них, все с нетерпением ждут своей очереди, пытаясь урвать всё с логотипом черепа Рэйдж.
Мы останавливаемся в конце очереди, и Джозелин поднимает брови, глядя на эту массу людей.
— Я не против подождать здесь с тобой, — предлагает она. — Но будет сложно есть это. — Её взгляд падает на начос в руке, и она пытается схватить один зубами и окунуть в сыр.
Я тихо смеюсь, глядя на свои собственные закуски и размышляя, как их переставить, чтобы помочь ей и не уронить все. Вместо этого я делаю предложение.
— Ты можешь сесть, — уверяю её. — Вряд ли кто-то похитит меня, пока я стою в очереди.
Она прищуривает глаза в мою сторону.
— Это маловероятно, но не невозможно. К тому же, я не хочу бросать тебя.
Я качаю головой.
— Обещаю, всё будет нормально. Может, я даже сдамся, если очередь будет двигаться слишком медленно. Иди, убедись, свободны ли наши места. Со мной всё будет в порядке.
Её губы двигаются из стороны в сторону, она борется с желанием быть хорошей подругой и одновременно утолить голод, но её аппетит побеждает, и она вздыхает.
— Ладно, но дай мне свои закуски. Так ты не будешь жонглировать всем на обратном пути, — говорит она, протягивая руку за моим пакетом попкорна и напитком.
— Ты уверена, что сможешь всё это донести?
Она смеётся и переставляет предметы в руках, готовясь взять мою еду.
— Ты шутишь? Я четыре года работала официанткой. Могу всё это нести одной рукой, если постараюсь.
Я смеюсь, почти соблазнённая предложить ей доказать это, но подчиняюсь и передаю ей свои вещи. Когда её руки заняты, она улыбается мне, прежде чем направиться обратно в зал.
— Веди себя хорошо и поторопись.
— Да, мамочка, — кричу я ей вслед и знаю, если бы её руки были свободны, она бы показала мне средний палец, пробираясь через толпу.
С учётом количества людей я ожидала, что буду стоять на месте несколько минут, но очередь движется довольно быстро. Что бы они ни делали в начале очереди, это явно работает, и очередь двигается быстро. Я постоянно проверяю время на телефоне. До начала концерта остаются считанные минуты, и, хотя я знаю, это только разогревающая группа, я хочу быть там, когда они выйдут на сцену. Услышать первый аккорд гитары или обратный отсчёт. Присоединиться к приветственному крику толпы.
Мне нужно поторопиться и вернуться.
К тому времени, как я достигаю столов с мерчем, моя кожа зудит от нетерпения. Всё, что можно купить, развешано на черной ткани позади десятка работников, принимающих деньги и раздающих товары. Мои глаза блестят от увиденного.
Мой банковский счёт не будет этому рад.
— Здравствуйте, — приветствует меня низенький мужчина с распущенными черными волосами. Я вижу, он взволнован, и не могу его винить, учитывая скопление, стремящихся подойти поближе к его столу, но он сохраняет профессионализм. — Чем могу помочь?