Он позволял мне задавать темп во всем. Кроме того, что он насильно влез в мою жизнь.
Может быть, это то, что мне было нужно. Поверьте, я боролась, чтобы оттолкнуть его, но я не могла бороться достаточно сильно. Как будто мое сердце знало, что нужно впустить его.
Черт.
Если это укусит меня за задницу, я убью его.
Приглушенные звуки доносятся до моих ушей, когда я поднимаюсь с его кровати. Тихо пробираясь к двери, я слышу его разочарованный голос. Его футболка висит на дверной ручке, и я надеваю ее через голову.
— Да пошел он. Мне все равно, хочет ли он, чтобы я вернулся. Этого не будет.
Он выдыхает сквозь зубы.
Пробираясь по коридору, я смотрю, как он ходит взад-вперед по гостиной.
— Он, блять, следит за мной? Я обязательно буду ходить голым, больной урод.
Интересно.
Преследователя преследуют. Я внутренне смеюсь, пока странное чувство защищенности не пронзает меня до глубины души.
Кто, блять, за ним следит?
— Что? - кричит он, и я мгновенно настораживаюсь.
— Скажи ему, что она не разменная монета. Если он тронет хоть один волос на ее гребаной голове, я вырву его гребаные глазные яблоки и буду трахать его череп, пока он не начнет умолять о смерти.
Черт, это было горячо. Злой Джейс чертовски сексуален.
— Я не буду играть. Я покончил с ним, и чем раньше он это поймет, тем дольше будет дышать.
Он завершает разговор, кинув телефон на стойку.
Это моя очередь успокоить его и выяснить, что происходит.
Я вхожу в гостиную, слегка покачивая бедрами, и он поднимает голову, его глаза блуждают по моему телу. Кокетливо улыбнувшись, он раскрывает объятия, и я вхожу в них. Я прижимаюсь головой к его обнаженной груди, чувствую себя странно, но на меня нахлынуло чувство покоя.
Это эмоциональное дерьмо не дает мне покоя.
— Папочка был не очень счастлив разговаривать по телефону.
Моя попытка разрядить обстановку срывается, когда его тело напрягается.
— Как ты меня назвала?
Он не двигается с места, и я мысленно пинаю себя за то, что создала этот неловкий момент.
Подняв голову от его груди, я встретилась с ним взглядом, и по моему лицу разлилось тепло.
— Прости. Я пыталась снять напряжение, и, похоже, у меня ничего не вышло. Я не хотела...
Не успела я закончить фразу, как меня подхватили и бросили на диван. Он срывает с меня футболку, его глаза почти черны от вожделения.
Моя киска оживает от его дикого вида. Я не знаю, чем заслужила это, но я должна выяснить это, чтобы сделать это снова.
Он подается вперед, накрывая мое тело своим, и рычит мне в шею.
— Скажи это еще раз.
— Ч-что? Ты имеешь в виду папочку?
Мое дыхание сбивается, когда он кусает меня за горло, снова рыча.
Святое дерьмо.
Это безумно и сексуально одновременно.
— Скажи. Это. Еще раз.
Глубокий гул его голоса заставил мою голую киску потечь для него.
— Ты собираешься трахнуть меня, папочка?
Я произношу это медленно, невинно хлопая ресницами.
На его губах появляется дьявольская ухмылка, а его рука мечется между моих ног.
— Блять. Ты вся мокрая для меня.
Моя голова откидывается назад, и из моего горла вырывается низкий стон. Мое тело выгибается, когда он вводит в меня два пальца.
— Дай папочке попробовать всю сладость между этими бедрами.
Я не знаю, что за извращенное дерьмо я открыла, но мне это нравится.
Облизывая горячую дорожку по моей груди и животу, он раздвигает мои ноги шире, зарываясь лицом в мою киску. Он засасывает мой клитор в свой требовательный рот, и мои глаза закрываются, а голова кружится от ощущений.
Его демонический язык проникает внутрь меня, и я клянусь, что мне понадобится экзорцизм, когда все закончится.
Из меня вырываются звуки, которых я никогда не слышала, и он стонет на моей коже, создавая восхитительную вибрацию на моем клиторе. Мои мышцы напрягаются, когда я чувствую знакомое тянущее ощущение в нижней части живота.
Я так близка.
Он должен почувствовать мой приближающийся оргазм. Он поворачивает лицо в сторону и кусает меня за внутреннюю сторону бедра. Небольшой болевой шок только усиливает отчаянную жажду его члена.
Видимо, я шлюха любящая боль.
Я принимаю это.
Он ползет по моему телу, на его лице самодовольная ухмылка.
— Тебе нужно кончить, убийца?
Я смотрю на него.
— Нужно ли папиной девочке хватать свой клинок, чтобы начать это шоу?
Он хихикает мне в шею. Наставив свой член на мой вход, он грубо вонзается в меня.
— Блять! - кричу я, впиваясь ногтями в его спину. Теплая жидкость встречает мои кончики пальцев, и от этого я становлюсь еще более влажной.
— Вот так, детка. Заставь меня истекать кровью ради тебя.
Он вонзается в меня, и все, что я могу сделать, это принять его.
Обхватив его ногами за талию, я провожу ногтями по его спине, размазывая его кровь по коже. Он рычит мне в ухо, замедляя темп. Он заполняет меня долгими, глубокими толчками, и мои глаза закрываются сами собой. Он находит во мне тайное место и бьет в него с каждым толчком.
Мои внутренности воспламеняются, и я сворачиваюсь в клубок плотнее, чем гадюка, готовая нанести удар.
— Тебе лучше не останавливаться!
— Комната может быть охвачена пламенем, а я все равно дам этой киске то, что ей нужно.
Он хрипит, так близко к своей собственной разрядке.
Его преданность моей киске толкает меня за грань, когда сокрушительный оргазм лишает меня чувств. Я выкрикиваю его имя, мое тело обвивается вокруг него в смертельной хватке.
Я удивляюсь, что он может продолжать двигаться.
Он крутит бедрами, прижимаясь к моему клитору, доставляя мне удовольствие. Его член становится невероятно большим, а затем он замирает, и мое имя срывается с его губ в хриплом стоне. Он падает на меня сверху, наши слипшиеся от пота тела прижимаются друг к другу.