При мысли о пистолете яркие воспоминания проносятся в моей голове как вихрь.
Джейс!
В нас обоих стреляли. Я была ранена в грудь, а он - в живот. Я помню, как он подполз ко мне, прижался ко мне, и мы смирились со своей участью.
Но я здесь. Я выжила.
Где он? Я должна найти его.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь вырвать эту дрянь из своей руки, дверь открывается, и в палату входит медсестра.
— А, вы очнулись. Я позову врача.
— Подождите! Мужчина, который был со мной, Джейс Гамильтон. Где он?
В горле пересохло, голос охрип от непривычки. От того, как она смотрит на меня, у меня разрывается грудь, и я не могу справиться с неприятным чувством в животе.
— Мне очень жаль, дорогая. Он ушел.
Она поворачивается на каблуках и выходит из комнаты, как будто она только что не разбила мой мир на миллион осколков.
— Ушел. - Шепчу я в шоке.
Желчь поднимается в горле, я быстро поворачиваюсь, и рвота выплескивается на пол. Задыхаясь от нехватки воздуха, я вздыхаю, желая, чтобы куски вырвались наружу и задушили меня до смерти. Мой желудок пуст, но я не могу остановить рвотные позывы.
Я падаю обратно на подушку, неконтролируемые рыдания сотрясают мое тело. Дрожа, я заново переживаю последние минуты нашей совместной жизни.
Его рука закрывает мою рану. Моя рука накрывает его. Наше решение покинуть эту жизнь и найти друг друга в следующей.
О, Боже.
Он ушел, а я здесь. Я не могу этого принять. У меня была его любовь, и я не могу быть без нее.
Не смогу.
Каждая унция боли, которую я испытала в этой жизни, всплывает перед моим мысленным взором, и я принимаю ее.
Каждый одинокий момент.
Каждую депрессивную мысль.
Каждое жестокое слово.
Каждый жестокий удар.
Каждое желание смерти.
Я концентрируюсь на этом каждой клеточкой своего тела.
Ничего.
Все это ничто по сравнению с болью от его потери.
Почему, черт возьми, я все еще здесь?
Мы должны были быть вместе.
Чем я заслужила эту проклятую судьбу?
Я повторяю этот вопрос снова и снова, пока он не вырывается из моего горла в мучительном крике.
— Ш-ш-ш. Все хорошо, убийца. Я держу тебя.
Я замираю при звуке его голоса.
Он действительно здесь или я застряла между мирами, и пройдет всего несколько секунд, прежде чем меня снова оторвут от него?
— Я здесь, детка. Это был всего лишь кошмар.
Он успокаивающе воркует.
Мои глаза распахиваются, и я бросаюсь к нему. Может быть, если я прижмусь к нему так крепко, как только смогу, никто не сможет нас разлучить.
Он откидывается назад ровно настолько, чтобы включить лампу, но я не отпускаю его.
— Рейдж, детка. Посмотри на меня.
Плотина прорывается, и я всхлипываю ему в шею, обхватывая его ногами и руками, как ребенок. Его руки обхватывают мое лицо, и я открываю глаза.
— В нас стреляли. Ты месяц находилась в медикаментозной коме, чтобы помочь тебе восстановиться. Ты очнулась, и эта сука-медсестра сказала тебе, что меня больше нет. Ты подумала, что я умер, но я забежал домой только для того, чтобы принять душ и переодеться. Это не сон, детка. Мы реальны и мы вместе. Мы выжили.
Он рассказывает мне эту историю после каждого кошмара. Он никогда не теряет терпения. Каждый раз, когда эти слова слетают с его уст, я успокаиваюсь и чувствую себя идиоткой.
Прошло уже три месяца после стрельбы, а мне все еще снятся эти чертовы кошмары. Джейс считает, что у меня посттравматическое стрессовое расстройство. Я сказала ему, что это смешно. В моей жизни было много дерьма, и я всегда восстанавливалась.
Но ты никогда не переживала его потерю.
Через час после того, как эта гребаная медсестра уничтожила меня, в палату вошел Джейс, и я вышла из себя. Как только я рассказала ему, что произошло, он вышел из себя. Он проклинал и угрожал всем медсестрам и врачам в больнице за то, что она мне сказала. Я испугалась, что его арестуют, но они посочувствовали мне, и до конца моего пребывания в больнице все относились ко мне с пониманием.
Не говоря уже о том, что он все еще заживал после ранения в живот. К тому времени, когда я проснулась, он уже хорошо себя чувствовал, боли были незначительными. Выстрел не попал в органы, пробив только плоть.
Я думала, что после ухода оттуда все будет хорошо. К сожалению, я переживаю тот ужасный момент по крайней мере раз в неделю. Мне каждую ночь снились кошмары, но Джейс помог мне справиться с ними, и они повторяются все реже и реже. Я чувствую себя ужасно из-за того, что заставила его пройти через это.
— Мне жаль.
Я шмыгаю носом, пытаясь взять себя в руки.
Он берет меня за подбородок, его глаза становятся жесткими.
— Это последний раз, когда я говорю это. Тебе. Не. За. Что. Просить. Прощения
Его отрывистый тон не оставляет места для споров. Он также посылает дрожь по моему позвоночнику, и я хочу его сейчас.
У нас не было секса после перестрелки. Мы оба лечились и не хотели рисковать, чтобы не навредить друг другу.
Ладно, не совсем так.
Я хочу наброситься на него по меньшей мере десять раз в день, а он не соглашается, потому что волнуется за меня.
Глядя ему в глаза, я перестаю ждать. Если он не сдастся, я буду его мучить.
Обхватив его лицо, я нежно целую его. Облизывая его губу, он стонет, открываясь мне. Несколько мгновений мы сохраняем легкость, но я теряю контроль и углубляю поцелуй. Он рычит мне в рот, и мое отчаянное тело реагирует на это. Я толкаю его, пока он не ложится на спину, и ползу по нему, забирая все, что хочу.
Он отстраняется, на его лице написано беспокойство.
— Рейдж, твоя грудь. Тебе нужно...
— Ты - то, что мне нужно. Только ты. - шепчу я, снова беря себя в руки.
— Убийца.
Он предупреждает, используя свой "отцовский" тон.