Сыграло свою роль и несовершенство современной электронной техники. Компьютеры, которые во все большей степени использовались во всех крупных финансовых операциях, не были еще достаточно мощными. Они просто не успевали обрабатывать новые данные и зачастую даже выходили из строя. Принтеры не успевали печатать новые финансовые требования вкладчиков, информация в среднем выдавалась с опозданием примерно на час, а за это время у паникующих вкладчиков возникали новые запросы, которые биржа не успевала обрабатывать. В результате возникла серьезная финансовая путаница. В середине дня 19 октября Комиссия по ценным бумагам США объявила, что, вероятно, возникнет необходимость временно приостановить работу фондовой биржи, а это вызвало уже настоящую панику.
В этих условиях рейганомика, а конкретнее говоря, ее финансовая составляющая, которая сохраняла возможность государственного вмешательства в кризисных ситуациях, проявила свою жизнеспособность. Государство в лице Федеральной резервной системы (ФРС), занимавшейся операциями с долларами, располагало значительными финансовыми ресурсами.
В полной мере сказалась важность существования ФРС, то есть фактически центрального государственного банка, располагавшего функциями контроля над всей банковской системой страны. По инициативе председателя ФРС Алана Гринспена, занявшего свой пост за два месяца до рассматриваемых событий и проявившего уверенность и жесткость в принятии и проведении судьбоносных для экономики решений, было объявлено о широкомасштабном выкупе облигаций и акций, что позволило в течение нескольких дней практически стабилизировать денежный рынок и предотвратить перерастание денежного кризиса в экономический. «Черный понедельник» 1987 года в результате не оказался подобным «черному четвергу» в октябре 1929 года, который дал старт Великой депрессии 1929–1933 годов.
В течение нескольких дней после «черного понедельника» Доу-Джонс продолжал падать, но уже незначительно, а затем рынок стабилизировался. Экономика Соединенных Штатов не только выжила. Оказалось, что существуют определенные рычаги, позволяющие преодолеть внезапные и острые финансовые и вытекающие из них общеэкономические катастрофы, которые возникают зачастую в результате комплекса случайных причин и могут перерасти во всеобщий обвал, если не предпринять адекватных мер.
Все это стало ясно, однако, позже, пока же Рональд Рейган, узнававший новости о «черном понедельнике» не быстрее, чем все остальные американцы, просто растерялся, не знал, что предпринять и следует ли вообще предпринимать какие-либо государственные меры. В том, что президент не отреагировал на происшедшее событие в очередном обращении к нации, многие журналисты увидели или безразличие, или некомпетентность в финансовых вопросах.
Действительно, в конкретных вопросах микроэкономики президент отнюдь не был знатоком. Он явно не желал становиться посмешищем для журналистов и специалистов. От его имени Белый дом сообщил, что президент воздержится от комментариев по поводу «черного понедельника», чтобы не создавать еще большего беспокойства. Комментаторы сочли это решение разумным[771].
Не очень понимавший тонкости экономики и тем более финансов, Рейган значительно лучше разбирался в людях. Он с интересом читал разработки нештатного сотрудника ЦРУ финансового эксперта Алана Гринспена, который отвечал за сбор статистических данных по СССР и давал, по мнению президента, вполне объективные оценки. Рейган заинтересовался Гринспеном. Президенту доложили, что небольшая консультационная фирма, которую Гринспен возглавлял, отличалась точностью и доказательностью финансовых оценок и прогнозов. Проникшись доверием к этому финансисту, Рейган 2 июня номинировал Гринспена, а 11 августа 1987 года сенат утвердил его председателем совета управляющих, то есть руководителем ФРС.
Если учесть, что произошло это, когда фондовый рынок переживал значительные колебания, то можно считать, что решение это оказалось точным и своевременным, в значительной мере предотвратившим экономическую катастрофу. Гринспен продержался на посту руководителя основного финансового инструмента правительства США до 2006 года, оставив этот пост накануне своего восьмидесятилетнего юбилея и вошел в историю как крупнейший руководитель мощной системы регулирования денежного рынка.
Жесткий сторонник свободной, либеральной экономики (хотя и умеренный консерватор в политике), Рональд Рейган, как оказалось, был в состоянии поступиться догмами, когда речь шла о практической целесообразности.