Когда в 1867 году в Берлине новосозданный рейхстаг обсуждал конституцию Северогерманского союза, Бисмарк призвал депутатов: «Господа, давайте работать быстро. Посадим Германию в седло. Скакать уж она сумеет».
Что развязка близится и Северогерманский союз является прелюдией к образованию единого Германского государства, чувствовали и в прусской армии и на флоте. Адмирал Тирпиц вспоминал: «Когда в 1867 году на наших кораблях спустили красивый флаг с орлом, а вместо него подняли флаг Северогерманского союза, похожий на британский, мы, гардемарины, пожалели об исчезновении прусского флага, но, предчувствуя великий исторический переворот, осушили свои бокалы в противоречивом настроении. 1871 год еще больше отодвинул прусские воспоминания, мы стали офицерами императора, а военный флот получил черно-бело-красную кокарду».
Компетенция Северогерманского союза распространялась на сферу промышленности, финансов, торговли, железнодорожного и морского транспорта, почтовую и телеграфную связь, таможни и частично – на судебную систему. Подданные всех государств, вошедших в союз, имели единое гражданство. Единственным союзным министром был канцлер – он же министр-президент и министр иностранных дел Пруссии Бисмарк. Текущими делами управления занималось ведомство союзного канцлера, которое возглавил ближайший соратник Бисмарка Рудольф фон Дельбрюк. А с января 1870 года прусское министерство иностранных дел стало одновременно министерством иностранных дел Северогерманского союза. Рейхстаг Союза избирался всеобщим прямым и тайным голосованием и обладал всей полнотой законодательной власти, но никак не влиял на назначение союзного канцлера и тем более – на министерские назначения в отдельных государствах. Верхней палатой союзного парламента стал Союзный совет (бундесрат), который утверждал принятые рейхстагом законы. В бундесрате заседали представители всех германских государств. Число делегатов зависело от численности соответствующего королевства, курфюршества или герцогства. Из 43 голосов в бундесрате Пруссия, на которую приходилось 4/5 населения и 5/6 территории Союза, имела только 17 мест, что было очевидной уступкой амбициям других германских государств. Однако вместе с тесно связанными с ней мелкими государствами Пруссия контролировала 23 места в бундесрате, т. е. абсолютное большинство. Кроме того, Пруссия получила право вето на законы, касающиеся вооруженных сил и налогов, – как государство, чья армия составляла основу военной мощи Союза и откуда в союзный бюджет поступало больше всего налогов.
21 июля 1869 года Бисмарк писал историку Готфриду Кинкелю: «Я не настолько самоуверен, чтобы считать, что наш брат политик может делать историю. Моя задача состоит в том, чтобы наблюдать за ее течениями и вести среди них свой корабль наилучшим образом. Руководить течениями я не в состоянии, еще менее – вызывать их». Можно сказать, что во второй половине XIX века «железный канцлер» был самым искусным капитаном и штурманом в океане мировой политики.
Герб Северогерманского союза
Бисмарк в высшей степени умело создал повод для войны с Францией. В ходе споров вокруг оказавшегося вакантным испанского престола министр иностранных дел Франции герцог Антуан де Грамон захотел получить от находившегося в Эмсе короля Вильгельма I заверения, что после провала кандидатуры принца Леопольда Гогенцоллерна-Зигмарингена претенденты из дома Гогенцоллернов не будут выдвигаться на испанский трон. Когда 13 июля 1870 года французский посол граф Винсент Бенедетти поставил перед королем этот вопрос, Вильгельм отказался дать столь унизительные гарантии, ограничившись сообщением, что кандидатура Леопольда окончательно снята. Вечером того же дня подтверждение этого поступило в официальном письме отца Леопольда герцога Карла Антона. Вильгельм уведомил Бенедетти об этом письме через своего адъютанта, но отказал послу в приеме, считая вопрос исчерпанным. Уезжая из Эмса на следующий день, король сказал послу, что обсуждение испанской проблемы продолжится в Берлине между правительствами двух стран. Депеша прусского тайного советника Генриха Абекена, ближайшего помощника Бисмарка в МИДе, о свидании посла и короля в Эмсе дала возможность Бисмарку спровоцировать войну. Канцлер отредактировал депешу в оскорбительном для французов духе. Опубликованный в газетах текст звучал так: «После того как императорское правительство Франции получило от королевского правительства Испании официальное уведомление об отказе принца Гогенцоллерна, французский посол еще предъявил в Эмсе требование его величеству королю, чтобы он уполномочил его телеграфировать в Париж, что его величество обязуется никогда не давать согласия на возобновление кандидатуры Гогенцоллернов. Тогда его величество решил не принимать вторично французского посла и уведомил его через дежурного адъютанта, что его величеству больше нечего сообщить послу». Получалось, что Бенедетти просто выставили. Такого унижения Наполеон III вынести не мог, и Бисмарк, равно как и начальник прусского Генерального штаба граф Гельмут Мольтке, не сомневался, что объявление Францией войны Пруссии и Северогерманскому союзу – вопрос дней. Это произошло 19 июля. Дальнейшее известно.