- Как, вы и на Марсель собираетесь наступать? - усмехнулся король. - А как же ваш тщательно лелеемый план по захвату Греции?
- Греция - не корабль, государь. Никуда не уплывет. Мы концентрируем на ее границе группу армий «Албания», под командованием генерала Содду, но сейчас это не первоочередная задача. Проблемой, решение которой, по важности, я почитаю первостатейной нашей задачей, является устранение английского влияния из региона Средиземного моря. Сейчас, когда стало окончательно понятно, что начало активных военных действий между Францией и Германией неизбежно, можно гадать не о результате противостояния этих стран, - как мне стало известно, Сталин направит часть своих войск в поддержку Гитлера, - но лишь о сроках и масштабах этого противостояния. Наш Генеральный штаб предполагает сковывать действия французов в позиционной приграничной войне до тех пор, пока Вермахт не добьется решительных успехов. Видя нашу пассивность, Гамелен наверняка снимет наиболее боеспособные части с границы, чтобы залатать дыры в обороне, после чего мы нанесем сокрушительный удар по оставшимся французам и захватим Прованс! Затем, когда Франция падет, совместным наступлением с немцами мы отбросим Александера за Суэц.
- А О`Коннор и Вейган будут на это смотреть и ждать? - поинтересовался Виктор Эммануил.
- Вейган француз, он капитулирует вместе со своей страной. А у англичан сил будет недостаточно даже для того, чтобы удержать уже захваченное. Кроме того, не стоит забывать про Красную Армию. Она, быть может, и слаба, но весьма многочисленна, и ее наступление в Турцию - вопрос времени, причем скорого. Ну а после падения Египта ничто и никто не сможет помешать нам заняться Грецией.
- Беннито, у вас нет родственников на Корсике? - иронично поинтересовался король.
- Что? - изумился Муссолини.
- Планы, я говорю, наполеоновские. Что ж, посмотрим, как вы их сможете реализовать.
Рим, Супермарина
12 марта 1940 г., 17 часов 50 минут
Начальник Морского Генерального Штаба и Государственный Секретарь по делам флота, адмирал Доменико Каваньяри, еще раз перечитал подготовленный им для Дуче меморандум и покачал головой, отгоняя неприятные мысли. Поведения Муссолини он не одобрял и не понимал. В какой вообще стране возможно такое, чтобы командующий ВМФ узнавал о вступлении своей страны в войну одновременно с газетчиками? Конечно, после недавнего визита в Берлин графа Чиано, пришедшегося на момент объявления немцами войны французам и англичанам, можно было ожидать нечто подобное (правда, родственничек основателя фашистского движения, по слухам, был уведомлен Гитлером о выступлении Рейха против Новой Антанты словами: «Вы все прочитаете в сегодняшних вечерних газетах») - Каваньяри и ожидал. Были отменены отпуска и увольнительные, форсированы работы по достройке новых и переоборудованию старых, еще времен Великой Войны, линкоров, высланы к Мальте несколько субмарин, но… всего этого было недостаточно. Из четырех линейных кораблей в строю были лишь старички «Джулио Чезаре» и «Конте ди Кавур», еще два линкора, - «Кайо Дуилио» и «Андреа Дориа», - не успели закончить модернизацию, а новые, современные «Витторио Венето» и «Литторио» ранее середины июля ввести в состав действующего флота также не представлялось возможным. Остальные силы итальянского флота состояли из семи тяжелых и двеннадцати легких крейсеров, шестидесяти одного эсминца и миноносца, ста пяти подводных лодок, а также минных заградителей, патрульных судов, торпедных катеров и прочей мелочи. И сил этих явно было недостаточно для того, чтобы бороться с британским или французскими флотами на Средиземном море даже по одиночке. О возможности что-то противопоставить объединенным флотам и речи не шло.
Особо угнетало Каваньяри, да и главнокомандующего итальянским флотом, Иниго Кампиони тоже, наличие на Средиземноморье аж двух вражеских авианосцев. Начальник Морского Генерального Штаба и Государственный Секретарь по делам флота серьезно сомневался в способности Реджиа Аэронаутика защитить от них его корабли как на базах, так и во время боевых походов.
Взгляд Доменико Каваньяри еще раз пробежался по строчкам подготовленного меморандума.
«…также я полагаю отметить те трудности, которые возникают из-за неудачного географического положения страны, и невозможность предпринять хоть какие-то внезапные действия, так как война уже идет…
…предполагаю, что Англия и Франция укрепятся на противоположных концах Средиземного моря и будут ждать, пока Италия истощит свои силы. Они могут, впрочем, принять и более агрессивную стратегию, которая приведет к столкновению флотов, в котором обе стороны понесут большие потери. Если противник выберет первый вариант поведения, итальянские корабли вряд ли смогут предпринять какие-либо агрессивные действия. Что касается подводных сил, то не следует ждать от них больших успехов, так как любое судоходство по Средиземному морю практически прекратится…
…в том же случае, если Англия и Франция решат придерживаться агрессивной тактики, эти державы cмогут восполнить свои потери в кораблях даже с избытком, тогда как Италия сделать этого не сможет. Флот, поэтому, будет вынужден занять оборонительную позицию, что не позволит решить ни одну из стратегических задач, которые могли бы привести к поражению морских сил противника…
…в связи с чем я прихожу к заключению, что вступление в войну вообще было для нас нежелательно, но, так как это уже произошло, флот будет придерживаться оборонительной стратегии в своих действиях…
… причины, которые помешают итальянскому флоту действовать иначе:
а) нехватка самолетов-разведчиков и трудность налаживания сотрудничества с Реджиа Аэронаутика;
б) плохое состояние ПВО военно-морских баз…»
- А не перебарщиваю ли я с формулировкой? - негромко произнес Каваньяри вслух, задумчиво разглядывая заключительные фразы.
Командование, в котором тон задавали Муссолини и армейские офицеры, ничего не понимавшие в морской войне, требовало от Супермарины подвигов и победных реляций.
- Да нет, пожалуй что не только не перебарщиваю, но даже и оптимистичен в своих прогнозах.
Прогноз адмирала, может и не слишком талантливого, но, безусловно, крепко знающего свое дело, звучал следующим образом: «Какой бы характер ни приняла морская война, потери нашего флота будут значительными. Последующие мирные переговоры Италия завершит не только без всяких территориальных приобретений, но потеряв флот и, возможно, авиацию».
Доменико Каваньяри поставил свою подпись под меморандумом, и мрачно усмехнулся.
- Дуче будет в ярости.
Балтийское море, борт линкора «Шарнхорст»
13 марта 1940 г., 10 часов 50 минут
Студеные воды Балтики вскипали белопенными бурунами под острыми штевнями немецких кораблей, колюче-ледяными брызгами взметались ввысь, заледеневали на палубах спешащих судов, заскорузлой коркой застывали на орудийных чехлах, свешивались сосульками с лееров.
Где-то далеко, в Атлантике, германские U-боты вели охоту на транспорты французов и англичан, разворачивал у северных берегов Великобритании смертоносную сеть из субмарин командир Северофлотской бригады подводных лодок, контр-адмирал Виноградов, крались в южные моря вспомогательные крейсера «Виддер», «Комет», «Пингвин», «Тор», «Атлантис», «Орион» и «Корморан», искали врага на бескрайних просторах Тихого океана подводные лодки ТОФ, отправленные на охоту вице-адмиралом Юмашевым. А здесь, на Балтике, в двух часах хода от немецкого флота, гремели залпы и рвались снаряды. «Марат» и «Октябрьская Революция» вели неравный бой с врагом, и адмирал Бём спешил привести свой флот на подмогу гибнущим советским линкорам.