Закончив свою речь, подошел к пленному и вдруг, выхватив нож, вонзил его в живот партизану. Тот захрипел, кровавая пена появилась у него на губах. Колдун отскочил в сторону и выкрикнул солдатам:
— Стреляйте в него — увидев что немцы медлят выкрикнул с еще большей ожесточенностью — стреляйте, раскудлыть вашу мать!
Шернер вдруг с какой-то необъяснимой ясностью осознал, что он обязательно должен выстрелить в партизана до того как тот испустит дух — он выхватил «Люггер» и пальнул в плечо пленному. Его уверенность тут же передалась остальным — за какое-то мгновение пленный был буквально изрешечен. Даже Рихтер поддавшись всеобщему временному безумию выстрелил в пленника. Буквально разорванные в клочья пулями веревки распались и изуродованное человеческое тело рухнуло наземь.
Впечатлительному Шернеру почудилось в этот момент, что вокруг него все дрогнуло и расплылось. И вот он уже на той же поляне, только рядом с ним не солдаты СС, а какие-то рыжеволосые дикари в звериных шкурах. И пленник привязанный к дереву — не красный бандит, а узкоглазый низкорослый степняк в пластинчатом доспехе, в которого стреляют из луков стрелами с костяным наконечником. И сам он — один из этих дикарей, тех что приносят жертвы богу — древнему богу, страшному. Видение рассеялось так же быстро, как и появилось и Шернер зябко поежился. Он был в тундре севера, общался с шаманами саамов и ненцев, но здесь было что-то уж слишком противоречащее германскому трезвому и логическому рассудку.
Рихтер первым пришел в себя.
— И что теперь — он зло посмотрел на Ермила. — К чему был этот цирк?
Его голос подействовал на солдат отрезвляюще — лица их стали злыми и сосредоточенными, дула шмайссеров качнулись в сторону колдуна. Тот же будто и не заметил этой угрозы подошел к трупу и ухватив скользкое от крови тело, легко забросил на плечи.
— Дальше мне идти надо герр Рихтер — неожиданно спокойно произнес он — и далече идти. Ты двух солдатиков отправь со мной — я их аккурат к беглецу нашему и приведу.
— Господин гауптштурмфюрер — Шернер предостерегающе посмотрел на готового взорваться Рихтер — вспомните как быстро он вычислил ваших пташек.
— Хорошо — нехотя произнес он. — Ганс, Фриц, Дитрих — названые им солдаты шагнули вперед — пойдете с ним.
— Я тоже пойду — сказал Шернер. Гауптштурмфюрер безразлично пожал плечами.
Ермил уже стоял у края леса держа на плечах свою страшную ношу. Помедлив немного трое эсэсманов и эксперт «Зондеркомманды Х» последовали за ним.
Марш-бросок через лес не был легким — сквозь густые заросли, перепрыгивая через поваленные деревья, отводя в сторону тёмные ветки с узорчатой мелкой хвоей, то и дело норовящие хлестнуть тебя по лицу, огибать большие холмы между которых текли небольшие речушки с топкими берегами. Шернеру уже приходилось бывать в лесах, а уж членам зондеркомманды, уже не первый год охотящихся на партизан — тем более. Но в это лесу все было почему-то не так — всего их предыдущего опыта здесь было недостаточно. Приходилось поспевать за Ермилом, который бежал почти не оглядываясь на своих попутчиков, словно спешил успеть к какому-то месту раньше чего-то…или кого-то. Тем не менее немцы поспевали за ним, хотя это было все труднее и труднее. Лес стал реже, зато почва становилась более влажной, превращаясь в настоящее болото. Даже колдун замедлил свой бег, строго-настрого наказав остальным идти за ним след в след. Педантичные немцы послушно выполняли все его указания, но все равно Ганс оступился и почти по пояс провалился в трясину из которой его еле вытащили. Ермил стоял рядом, всем своим видом выражая нетерпение, но помощи не предложил, словно боялся даже на минуту сбросить с плеч свою страшную ношу. Случайно Шернер бросил взгляд на его лицо и увидел капельки пота на лбу русского — тот и вправду чего-то боялся.