От радиопередачи ее оторвала вошедшая в комнату Фрейя фон Заксенбург-Ойген:
— Ну все — весело сказала она. — Дело сделано.
— Что, раскололся? — вяло поинтересовалась Катя.
— Еще как — воскликнула Фрейя — крыть-то нечем. Он же тебе так языком трепал, когда подбивал бежать за Урал, что никак не выкрутишься.
— Вы слишком много цацкаетесь с красной сволочью — недовольно протянула Катя — ваши хваленые гестаповцы — дети рядом с НКВД. Вот уж где не стали бы устраивать клоунаду с «медовыми ловушками». Уж там знают, как развязать язык таким вот умникам — без девочек, в сыром подвале.
— Ну ты не сравнивай — недовольно протянула Фрейя — ваших костоломов и наших ребят, — Катя иронически заломила бровь — ну все-таки — уже не так уверено произнесла девушка — они не такое зверье как ваши жидо-большевистские гоблины.
— Они не мои! — зло сказала Катя, сверкнув зелеными глазами на подругу. Та, продолжала, словно и не заметив своей бестактности:
— И потом просто так его в подвалы не затащишь — сама знаешь какой он «герой» — Фрейя ожесточенно сплюнула. — Сам фюрер вручал ему Железный крест в рейхсканцелярии.
Катя хотела было сказать, что фюреру нужно получше смотреть кому он вручает награды, но вовремя прикусила язык — такая вольность была бы уж чрезмерной. — Нужны были железные доказательства — и благодаря тебе их удалось раздобыть. Матерый зверь, под подозрение попал только месяц назад. Расслабился, видать, когда собирался за Урал бежать.
— Чего он вообще там забыл? — пожала плечами девушка — ведь уже козе понятно, что вся эта Сибирская большевизия еще жива только потому, что Гитлер никак не договорится с Тодзио, Пэтэном и Галифаксом как будут делить эти территории и какой вклад должне внести каждый из союзников.
— Фанатик — пожала плечами Фрейя — к тому же у большевиков вся его семья — успел завести, как ни странно. Вот он и служил тут — не на страх, а на совесть. Сколько немецких солдат верных фюреру и Рейху погибло из-за этого жидовского прихвостня — Фрейя в сердцах выругалась — А сколько бы жертв было еще!? Ведь этот унтерменш был не один, ты знала?
— Да он чего-то говорил про Пермь — задумчиво произнесла Катя. — Первый советник генерального комиссара, надо же.
— И не только он — возмущенно произнесла Фрейя — ведь он пользовался полным доверием комиссара, он занимался подбором кадров в городскую управу и другие органы местного самоуправления, он формировал местные отряды самообороны. Можешь представить кем он их укомплектовывал?! А ведь Пермь — это последний наш форпост на Востоке, за Уралом уже большевики. Эта красная свинья говорила о том, что сталинские орды сейчас готовят там новое наступление силами сразу двух армий, пока наши основные силы скованы под Уфой и Оренбургом. К наступлению планировалось устроить целую серию диверсий в городе. Пермь свалилась бы в руки красным как спелое яблоко, там и дальше на Запад — сколько еще германских жизней пришлось бы положить прежде чем красный потоп был бы остановлен. Уже сейчас фон Барнхельм шлет срочные телеграммы генеральному комиссару Перми с требованием немедленно разоружить эти отряды. Но мы хорошо почистим это болото — Фрейя хищно улыбнулась. — Завтра же туда отправят сразу пять команд айнзатцгруппы В под командованием бригадерфюрера Фридриха Кемпке, в помощь ему придадут татарско-башкирский легион «Булгар».
А что будет с этим…Поляковым?
— Перед смертью его ждет несколько неприятных моментов — усмехнулась Фрейя — его отдадут солдатам Оскара Дирлевангера. Кстати они тоже будут участвовать в чистке Перми и всей округи.