Эдвардс нырнул скорее на подветренную сторону и, глядя на корму, крикнул:
— Как вам, сэр?
— Прекрасно, Эдвардс. Продолжайте с остальными!
Матросы быстро извлекали картуши, резали углы вытряхивали порох в жаровни. В течение минуты поднявшийся дым накрыл все судно, и Рэймидж перешел на наветренную сторону, чтобы хоть что-то видеть, в то время как матросы кашляли и задыхались от едкого дыма.
— Старшина-рулевой — переходите сюда и передавайте мои приказы: рулевым придется кашлять и терпеть это!
Красный глаз мигнул на носу «Сан Николаса», потом другой, когда выстрелили его погонные орудия, и клубы дыма поплыли перед большим кораблем. Раздался звук разрываемого холста — это ядра пролетели прямо над головой. Он считал секунды — испанцы, должно быть, перезарядили уже, но они не стреляли. Возможно, их смущал вид куттера. С того места, где он стоял, за дымом, идущим от жаровен, не виден был грот, и он предположил, что дым, вероятно, поднялся достаточно высоко, чтобы скрыть и топсель. Плывущее облако желтого дыма, подхваченное ветром, уже закрывало горизонт с подветренной стороны.
Саутвик пробрался сквозь дым с носовым платком, прижатым ко рту и носу, глаза у него были краснее, чем обычно, и он кашлял.
— Мы, должно быть, выглядим фантастически, сэр! Я представляю, как доны гадают, какого черта тут у нас творится! Я услышал, что несколько ядер прошли поверху, но это все.
— Они больше не стреляют.
Саутвик посмотрел вперед.
— Ну и здоровая же сука!
Рэймидж хмыкнул.
Саутвик указал на раковину левого борта.
«Капитан», поднявший все паруса до последнего квадратного дюйма, был уже на полпути между британской линией и «Сантиссима Тринидад». Пока они смотрели, на мачту «Капитана» взлетели и затрепетали на ветру сигнальные флаги.
— Джексон — сигнальную книгу! — крикнул Рэймидж, глядя в подзорную трубу. — Быстро — наш позывной и номер двадцать три! Мистер Саутвик, подтвердите! Ну, Джексон? Быстрее, ты!
— Двадцать три, сэр: «Возьмите под контроль захваченные корабли врага»!
Рэймидж рассмеялся: коммодор был настолько спокоен, что нашел время для шуток. Успокоившись немного, он внезапно понял, что такой сигнал будет мощной поддержкой для кэтлинцев.
— Мистер Саутвик — передайте сигнал коммодора экипажу судна!
Не было времени, чтобы пролистать книгу в поисках остроумного ответа; фактически и книга, и другие бумаги в сумке с грузилами должны быть к настоящему времени за бортом.
— Джексон — книгу в сумку и за борт ее!
— Теперь слушайте меня! — заорал Саутвик в рупор (так громко, подумал Рэймидж, что услышат на «Сан Николасе»). — Слушайте: это приказ коммодора для «Кэтлин». Мы должны взять под контроль все вражеские корабли, которые мы захватим! Так что не бегите в кладовую со спиртом и не напивайтесь до положения риз, когда мы захватим двухпалубник: оставьте несколько человек призовой команды, затем возьмите их шлюпки и двигайте на трехпалубники! Оставьте «Сантиссима Тринидад» для меня лично!
Немногие из матросов могли видеть Саутвика, но сквозь дым донеслись крики «Ура!» вперемешку с радостными выкриками: «Кэтлин», Ник! «Кэтлин», Ник!
Саутвик усмехнулся, а Рэймидж просто кивнул. Он наблюдал «Сан Николас», пока матросы кричали «Ура!». Ни один осужденный не кричит «Ура!» при виде своего палача. К счастью, кэтлинцы не видели Рэймиджа, и они его приветствовали.
Все же испанцы были слишком самонадеянны: якорные канаты «Сан Николаса» были уже выведены через клюз и присоединены к якорям — это обычно делается, когда гавань уже в поле зрения, потому что в море концы канатов убраны в канатный ящик. Резьба головной фигуры Св. Николая была превосходной, богато отделана золотом и раскрашена в телесный цвет, при том, что остальная краска на корпусе облезла.
Последние пятьсот ярдов.
— Джексон — вы все там готовы?
— Так точно, сэр!
— Стоять на шкотах и фалах, мистер Саутвик!
— Есть, сэр.
Прямо сейчас! Время замедлилось. Главное спокойствие. Говорить медленно.
— Старшина-рулевой, полрумба влево, — сказал он, нарочито растягивая слова.
— Есть полрумба влево, сэр.
Небольшое изменение курса приводило «Сан Николас» точно на скулу правого борта куттера, готового к повороту в последнюю минуту, и Рэймидж должен был перейти на бак, чтобы видеть испанца за дымом, поднимающимся от жаровен. Оба судна шли почти встречным курсом, и, как могли предполагать испанцы, разойдутся правыми бортами на расстоянии в пятьдесят ярдов.